В этот момент я почему-то подумал не о сломанном «мес-сершмитте», а об УТ-2.
Увидев, что Искрин еще не взлетел, я вылез из кабины и махнул ему. Он подрул
ил ко мне. Бросив «мессера», я вскочил в УТ-2, и мы улетели.
Возвращаясь в полк, я не жалел, что попавший в наши руки «мессершмитт» ста
л металлоломом и что кинооператоры не оставят для истории разыгранных н
ад аэродромом воздушных боев.
На следующее утро я с группой ЯКов вылетел сопровождать СУ-2 на бомбежку в
ражеских войск. Странная сложилась ситуация: мы летели на запад, а с север
а, окружая нас, наступали немецкие части.
Снова один самолет из нашей шестерки остался на аэродроме: на разбеге от
казал мотор. Такие случаи за последнее время участились из-за того, что ма
шины были старые, изношенные.
С боевого задания я возвращался в прескверном настроении. Перед глазами
стояли только что виденные неприятные картины. Степные дороги за Миллер
овом были буквально забиты вражескими войсками. Чувствовалось, что на эт
ом участке противник сосредоточил большие силы. Танки его находились уж
е у нас в тылу. Гитлеровцы по-прежнему господствовали в воздухе. Опять при
ходилось воевать на нервах и крови.
При подходе к аэродрому я заметил, что не взлетевший утром самолет так и с
тоит на краю поля. Через него надо было заходить на посадку. Молодой летчи
к сержант Голубев, ослепленный солнцем, допустил ошибку в расчете и заде
л за винт неисправного истребителя. Его машина, разваливаясь на куски, за
горелась. Жутко было видеть, как нелепо гибнет боевой товарищ.
Приземлившись, я сразу же спросил, что с Голубевым.
Ч Живой! Ч радостно ответил техник.
Ч Неужели жив? Ч не мог я скрыть своего удивления.
Ч Повезли в санчасть.
Я взглянул в сторону КП и увидел на крыше землянки начальника штаба и шту
рмана полка. Они спокойно наблюдали в бинокль, как догорают обломки само
лета. Меня это взбесило. Ведь и они виноваты в том, что произошло. Почему он
и не распорядились убрать неисправный самолет?
Ч Почему не освободили взлетно-посадочную полосу? Ч спросил я, подходя
к ним.
Мой тон показался штурману Краеву недозволенным.
Ч Что? Ч нахмурился он, поворачиваясь ко мне. Ч Как ты смеешь задавать т
акие вопросы?!
Ч Смею! При посадке против солнца любой мог допустить ошибку в расчете.

Ч Солнце, говоришь, слепит? Тоже мне защитник нашелся! Ну, ничего, вот поси
дит на «губе», тогда лучше станет видеть.
Ч Да вы что? Ч вскипел я. Ч Человек чисто случайно остался живым, а вы ег
о наказываете! Не мешало бы кого-то другого посадить на «губу» за нераспо
рядительность!
Узнав, что Голубева действительно отвели на гауптвахту, я не пошел к себе
в землянку и стал ожидать возвращения командира полка. Его вызвали в шта
б дивизии. Я встретил Иванова первым, когда он прилетел. Виктор Петрович т
оже возмутился, услышав об аресте Голубева. Он вызвал Краева и строго ска
зал:
Ч Идите на гауптвахту и дайте команду освободить Голубева!
Ч Есть, Ч уныло ответил штурман, косо взглянув в мою сторону.
Я не стал слушать продолжения разговора и ушел с КП. А про себя подумал: «Б
удет мне еще за это заступничество».
Девятый вал войны относит нас все дальше на восток. Мы оказались на одном
из главных направлений наступления фашистской армии. Воюем, теряя людей
и машины, не получая ни одного нового самолета.
Стоят самые длинные дни и самые короткие ночи… Днем на нас не просыхают м
окрые от пота гимнастерки, усталость валит с ног, ночью мешает отдохнуть
духота.
Нередко взлетаем с одного аэродрома, а возвращаемся на другой.
Отходим на юг. Вражеские войска, прорвав нашу оборону под Харьковом, прод
вигаются на Сталинград и Кубань.
У немцев здесь более тысячи самолетов, в том числе много новых истребите
лей МЕ-109ф и МЕ-110.
Недавно наш аэродром находился рядом с заводом. Завод работал. Дым труб с
мешивался с пылью, которую поднимали взлетающие ЯКи. Снова перебазирова
лись на новое место. Самолетов на стоянках собралось много, но большинст
во из них неисправные. Теснота, жара, пыль. В небе непрерывно гудят «юнкерс
ы» и «мессершмитты». Они налетают большими группами, бьют в основном по п
ереправам через реку, где скопилось не столько войск, сколько беженцев.
Мирные жители спешат на юг, в города и станицы Кубани. Все надеются, что за
Доном наши, наконец, соберутся с силами и ударят по врагу. Недавно они точн
о так же рассчитывали на Днестр и Днепр.
Нам тоже здесь нельзя долго задерживаться: немцы уже подошли к Ростову. П
олк должен перебазироваться в одну из станиц, а группа ЯКов и МИГов, у кото
рых на исходе моторесурсы, полетит еще дальше, куда-то к Ставрополю. Там э
ти самолеты будут сданы в мастерские. Для летчиков, которые погонят в тыл
старую технику, уже сегодня наступит отдых. Неизвестно, когда они возвра
тятся в полк на новых машинах.
Первой поднялась в воздух эскадрилья Фигичева, за ней Ч группа Комосы. М
ы провожаем их взглядами, изредка переговариваясь между собой. Когда они
скрылись за горизонтом, все сразу смолкли и задумались. Да и есть о чем по
думать. Здесь остались всего две восьмерки Ч наша и Крюкова. Трудно нам б
удет. Весь Южный фронт насчитывает менее сотни самолетов против тысячи н
емецких.
Вскоре мы вылетели на штурмовку вражеских войск, переправившихся через
Дон восточнее Ростова, у станицы Семикаракоровской. Но до цели дойти не у
далось. На пути встретилась группа бомбардировщиков Ю-88, которые в сопров
ождении «мессеров» шли бомбить наши переправы через Дон у станицы Аксай
ской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162