Кабина у меня открытая: еще летом мы отказались от фонарей. Но мне достато
чно тепла от радиатора. Только вот мотор изредка пугает перебоями, его хл
опки отдаются в сердце.
На земле ничего интересного не видно. Выходит, гитлеровцы предпочитают б
оям праздник, отсиживаются у печек? Что ж, и об этом важно знать. А это что за
темные кучки на снегу? Снижаюсь и вижу: у костров Ч группы людей, а поодал
ь Ч заиндевевшие танки.
Открываю огонь. Гитлеровцы, словно зайцы, бегут к танкам, под защиту брони.

Возвратившись домой, я доложил о результатах разведки.
Ч А что с машиной Карповича?
Ч Прогрелась Ч взлетел.
Взлетел… Именно в эти минуты Карпович отчаянно боролся за жизнь.
В землянку ворвался грохочущий рев мотора. Самолет шел над поселком, едв
а не задевая за крыши домов. Вот он развернулся и пошел на посадку. Наблюда
я за ним, мы сразу поняли, что произошло что-то неладное: казалось, машина в
ела пилота, а не он ее. Самолет плюхнулся на землю, пробежал сколько мог и о
становился. Лопасти винта сразу же замерли.
Подбежав, мы увидели сначала развороченный снарядом борт МИ Га, а потом и
летчика, безжизненно упавшего грудью на приборную доску. Вся кабина была
залита кровью. И как он только привел самолет?
Карпович летал на разведку в район Сталино. Там всегда мы натыкались на м
ощный заслон зенитного огня. Как все произошло, мог рассказать только са
м летчик. А его в бессознательном состоянии увезли на медпункт. На послед
нем дыхании он дотянул самолет до аэродрома.
А вскоре мы с горечью узнали, что Карпович, возможно, к нам уже не вернется.
Ему оперировали раздробленную осколками руку.
В полк прибыла новая группа молодых летчиков Ч с виду очень хрупких пар
ней. С ними нужно было кому-то заниматься. Когда Виктор Петрович вызвал ме
ня к себе, я сразу догадался зачем. Он составлял учебную программу для спе
циальной эскадрильи. Командиром туда назначили капитана Павла Крюкова,
а меня Ч его заместителем.
Крюкова я знал давно. Коренастый, невысокого роста и немного медлительны
й, он с первых дней войны стал для меня образцом. Пал Палыч, как мы любовно в
еличали его, храбро воевал на Халхин-Голе, за мужество был награжден орде
ном Красного Знамени. Я уважал этого летчика не только за его боевые засл
уги, мне нравились его рассудительность, душевная чуткость.
Для учебы нам дали десять стареньких И-16 и перебросили на отдельный аэрод
ром. Наш полк и после того, как стал гвардейским, все еще воевал на устарев
ших самолетах.
Среди новичков сразу выделились своей бойцовской хваткой Вербицкий, На
уменко, Мочалов и Бережной. Им пришлось по душе фронтовое обучение. После
занятий в землянке Ч у классной доски и с макетами самолетов Ч мы чуть л
и не каждый день летали «сдавать экзамены» в боевых условиях. Нашей учеб
ной эскадрилье целиком доверили штурмовку вражеских эшелонов и станци
й. Старик И-16, вооруженный реактивными снарядами, становился грозой для в
ражеских железнодорожников.
В те дни у нас родился новый прием штурмовки. Обычно истребители атаковы
вали цель с большой высоты и обстреливали ее с крутого пикирования. Мы же
летали теперь в низком небе, под облаками, нередко во время снегопадов. В т
аких условиях прицельный огонь можно вести только с пологого пикирован
ия. Попробовали Ч получилось неплохо. При атаке объемных целей Ч автом
ашин, паровозов Ч новый метод оказался даже эффективнее, чем старый. И эт
о вполне естественно: продолжительность ведения огня увеличилась, а дал
ьность стрельбы сократилась. Но нужно было бояться просадки самолета и с
толкновения с землей.
Способ штурмовки с переменным профилем пикирования быстро освоили все
летчики нашей эскадрильи. И он им понравился. Нередко они применяли его и
при штурмовке объектов с обычной высоты: заходили на атаку круто, а перед
тем как открыть огонь, уменьшали угол пикирования. Отстрелявшись, истреб
ители стремительно проносились над загоревшимися машинами и снова ухо
дили на высоту.
Однажды нашу эскадрилью навестили комдив и инспектор Сорокин. На этот ра
з они приземлились удачнее, чем в Астраханке, и мне не удалось избежать не
приятностей.
В тот день я проводил занятие в классе. На доске были начерчены две схемы п
икирования: прежняя и новая. Придирчиво осмотрев их и выслушав объяснени
я молодых летчиков, комдив раскричался:
Ч Неправильно! Все это чьи-то выдумки. Где наставления?
Ч Нет наставлений, товарищ генерал, Ч доложил Крюков, поглядывая на мен
я.
У нас, и даже в полку, действительно не было тогда никаких учебных пособий
. При подготовке молодежи мы опирались в основном на собственные знания
и фронтовой опыт.
Ч Сорокин, дайте им правильное объяснение! Инспектор начал повторять д
авно известные, но устаревшие истины, дополняя их примерами из опыта вой
ны. В основном он оперировал фактами из нашей боевой практики в Молдавии.
Но ведь на занятии разбирался совершенно новый, только что освоенный при
ем штурмовки. Почему комдив не пожелал этого понять? Почему инспектор не
осмелился поддержать Крюкова и меня?
Ч Надо учить людей по наставлениям! Ч заключил комдив. Крюкову и мне он
объявил по выговору за незнание тактики. Правда, мы быстро забыли об этом
инциденте, поскольку были уверены в своей правоте. Приемы, которым мы учи
ли молодежь, прошли проверку огнем, их эффективность подтвердили многие
наши победы.
Летали мы часто. Штурмовали железнодорожные станции и эшелоны в пути. Са
мым трудным было приучить молодежь при любых обстоятельствах держать и
нтервалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162