здесь шли танковые бои.
Сгущающиеся сумерки мешают отыскать то, что больше всего хотелось бы ата
ковать: вражеские автомашины. В небе тоже ни одной цели.
Но вот в стороне, чуть выше нас, кажется, летит «хеншель-126». Он совсем близк
о. Но почему я не сразу заметил его? Наверно, потому, что самолет был ниже ме
ня и сливался с темным фоном земли. Если так , значит и он меня не заметит, ес
ли я окажусь ниже его. Разворачиваюсь и иду на сближение. «Хеншель» не реа
гирует. Значит, его экипаж целиком поглощен корректировкой огня своей ар
тиллерии.
Нажимаю на гашетку. Огненная трасса тянется к немецкому самолету и проши
вает снизу фюзеляж и мотор. На меня летят какие-то белые куски. Что это? Я ег
о пулями, а он меня листовками? Да это же куски дюраля!
Взмываю вверх, перекладываю машину на крыло и гляжу вниз. «Хеншель», оста
вляя шлейф дыма, падает крутой спиралью. Кажется, сбит. Нет, это всего-навс
его хитрость. У самой земли вражеский разведчик переходит в горизонталь
ный полет и направляется к Пруту. Взглянув на группу (Лукашевич идет за мн
ой, тройка Ч чуть в стороне), бросаюсь за «хеншелем». От земли навстречу м
не тянутся огненные трассы зенитных снарядов. Они, словно щупальца, ищут
жертву. Но в такие минуты забываешь об опасности: впереди недобитый враг,
надо его доконать. Даже когда пуля обжигает подбородок, я не отвожу глаз о
т «хеншеля». Вот он Ч в прицеле. Теперь ему не уйти. Расстреливаю его, как ф
анерный макет. На этот раз он падает без обмана.
Набираю высоту, осматриваюсь, хочу понять, что со мной произошло; тронул р
укой подбородок Ч болит, на перчатке Ч кровь. Поворачиваю голову вправ
о и вижу: фонарь пробит пулей. И вдруг в небе замечаю еще одного «хеншеля».
Нет, это не наваждение. Как и только что сбитый, он беззаботно летит, не зам
ечая меня, может быть сменять первого корректировщика.
Делаю заход и атакую. Вражеский летчик прибегает к той же хитрости Ч сва
лившись в штопор, имитирует падение. Ничего не скажешь Ч искусно притво
ряется.
Быстро перевожу самолет в крутое, почти вертикальное пике, чтобы расстре
лять «хеншеля». Земля стремительно несется мне навстречу. Слышу, как что-
то отрывается от моей машины, и в лицо мне ударяет тугая струя воздуха. Тян
у штурвал на себя. От резкого маневра на мгновение теряю сознание. Вывожу
самолет буквально в нескольких метрах от земли. Гляжу: где же «хеншель»? О
н на земле, горит! Значит, это была не имитация.
Только теперь осознаю, что и сам я был на волосок от гибели Ч погорячивши
сь, я погнался за врагом, которого вообще не нужно было преследовать: он па
дал по-настоящему.
Возвращаемся в Маяки. Группа идет плотным строем. Все обошлось благополу
чно, но я никак не могу успокоиться и ругаю себя за горячность.
Садились уже в сумерках. И все-таки техник сразу заметил, что на моей маши
не нет фонаря. Подбегает ко мне и испуганно спрашивает:
Ч Что с вами, товарищ командир?
Ч Ничего, Ч отвечаю ему, Ч все в порядке.
Ч А почему у вас лицо в крови?
Ч В крови? Это не беда. Хуже, что машине здорово досталось. Опять тебе прид
ется работать всю ночь. Подъезжает санитарная машина.
Ч Садитесь, поедем в санчасть, Ч говорит врач.
Ч Сначала нужно доложить о выполнении задания, Ч отвечаю ему. Ч Да и во
обще я чувствую себя хорошо.
Смыв кровь с подбородка, иду к Виктору Петровичу Иванову.
Ч Какой же вы объект штурмовали? Ч спрашивает командир полка.
Ч Никакой. Мы просто охотились.
Ч Как это «охотились»?
Ч А так… Уничтожали все, что попадется. За каких-то десять минут два само
лета сбили.
В столовой новый адъютант эскадрильи Медведев предложил мне сразу две «
наркомовские» порции водки.
Ч Вам, товарищ старший лейтенант, сегодня двести граммов полагается, Ч
сказал он с улыбкой.
Ч Это почему же?
Ч По сто граммов за каждого сбитого «хеншеля».
Ч Тогда всем Ч наливай по двести, Ч ответил я, кивнув на летчиков своей
группы. Ч Найдется?
Ч Нет.
Ч Раз так, не мудри и убери второй стакан. Баянист в который уже раз вдохн
овенно играет «Катюшу». К нашему столу почтительно подсаживаются летчи
ки других эскадрилий.Утро выдалось пасмурное. Плотный туман закрыл земл
ю. На аэродроме трудно увидеть самолет, стоящий даже на небольшом рассто
янии.
Но, может быть, там, в Молдавии, за Днестром, где идут бои, погода совсем иная
? Кто ответит на этот вопрос? Некому сообщить оттуда хотя бы несколько сло
в о погоде. Сами летчики должны добыть сведения о ней боем, подвигом.
Эскадрильи готовы к боевой работе, моя группа ждет разрешения лететь на
свой, уже освоенный аэродром в Сынжерее, но «мура» ползет и ползет по земл
е. Командир полка посылает Дубинина разведать погоду за Днестром.
Самолет И-16 разбегается по полю и, еще не оторвавшись от земли, исчезает в т
умане. Его гудение льется уже с высоты и воспринимается как-то тревожно. М
ы слышим, как оно отдаляется и совсем утихает. С этой минуты начинается ож
идание. Через час мы будем точно знать, какая погода в Сынжерее, над Прутом
, там, где по дорогам движутся и движутся вражеские войска.
Через час… Через полтора… У И-16 хватит горючего и на такой срок.
Прошло уже и полтора. И два. И три часа… А небо молчит.
Летчики ждут у своих машин, надев шлемофоны. Нужно лишь несколько слов о п
огоде. Мы все думаем о Дубинине. Каждый из нас надеется на лучшее из возмож
ного Ч на то, что он сел на другом аэродроме или приземлился на
«живот» в поле. А худшее… Оно такое многоликое, бывает таким неожиданным.

О том, что произошло с Дубининым, мы узнали два дня спустя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162