Н
ет, решил я, нельзя брать такого в полк. Один его вид будет морально угнета
ть молодых летчиков. И не только молодых. А в бою, когда понадобится полезт
ь на огонь пулеметов или пойти на таран, человек может и дрогнуть, вспомни
в, что лицо у него может оказаться таким же, как у этого лейтенанта. И я окон
чательно решил: лучше никого не брать отсюда, чтобы не обидеть обгоревше
го летчика.
Под вечер зашел в штаб, отметил командировку и попросил автомашину, чтоб
ы побыстрее добраться до аэродрома. Мне отказали. Я высказал недовольств
о: если меня не подвезут, мне придется еще одну ночь провести здесь без дел
а.
В комнату вошел полный, высокого роста подполковник. Внимательно посмот
рев на меня, он грубо сказал:
Ч А, это ты здесь поднял бучу? Что, опять хочешь попасть на «губу»?
Я тоже узнал его. Это был командир запасного полка Губанов, с которым мне к
огда-то довелось столкнуться под Баку.
Ч Никто никакой бучи не поднимает, товарищ подполковник, Ч возразил я,
стараясь сохранить спокойствие.
Просто мне нужна машина, чтобы доехать до аэродрома, иначе я не успею сего
дня вылететь. Я же сюда прибыл не на гулянку!
Ч Дойдешь и пешком. И чем скорее уйдешь, тем лучше для тебя. Идите!
Губанов еще что-то сказал, но я не расслышал его слов. Во мне все кипело. Зач
ем он напомнил о тех днях, когда надо мной нависала угроза расправы? Может
быть, его злят мои новые ордена? Откуда это грубое отношение к человеку, и
в такое время, когда люди должны быть особенно чуткими друг к другу? Неуже
ли подобных типов даже война не очищает от мелочных чувств? Война... Но чув
ствует ли он ее здесь, в запасном полку?
Возвратившись домой, я доложил обо всем, что помешало мне отобрать в ЗАПе
летчиков. Краев и Погребной согласились с моими доводами. А дня через два
к нам прибыла большая группа летчиков из соседней части, уходившей в тыл
на переформирование.
В тот день, прилетев с боевого задания, я встретил у КП Дзусова. Недавно ег
о назначили командиром нашей дивизии, повысив и в должности и в звании. Вы
сокий, плечистый, в ладно сшитом обмундировании, Ибрагим Магометович пер
вый раз появился в нашем полку как комдив. Был он в хорошем, приподнятом на
строении.
Ч Покрышкин, пополнение прибыло, Ч сказал он, кивнув на стоявших в стор
онке летчиков. Ч Будешь учить молодых по своей системе. Ваши летчики, вам
и карты в руки.
Ч У меня есть другие карты, товарищ комдив, Ч ответил я, похлопав по план
шету. Ч Надо летать и воевать.
Ч Одно другому не помеха. Будешь и летать и учить молодежь.
Ч Есть!
Ч Идем, познакомлю тебя с ребятами.
Когда мы подошли к группе летчиков, мне, как и в запасном полку, первым поп
ался на глаза лейтенант со следами ожогов на лице. Правда, у него были обож
жены лишь щеки, обычно не защищенные шлемом.
Летчик выделялся среди товарищей не только лицом, но и атлетическим слож
ением.
Ч Лейтенант Клубов, Ч представился он, когда мы подошли к нему.
Ч Где горел? Ч спросил Дзусов.
Ч Под Моздоком, товарищ полковник.
Ч Знакомые места, Ч оживился комдив, щуря черные осетинские глаза. Ч Н
а чем летал?
Ч На «чайках».
Ч У нас «кобры». Видел?
Ч Видел. Осилим, товарищ полковник. Пошли дальше.
Ч Лейтенант Трофимов, Ч степенно козырнул худенький низкорослый летч
ик с голубыми выразительными глазами.
Ч Воевал?
Ч Три сбитых, товарищ полковник.
Ч А вы?
Ч Солдат Сухов.
Ч Как так солдат? Зачем мне солдаты?
Ч Я летчик, товарищ полковник. Только после школы воевал в кавалерии.
Ч Непонятно. Проверьте, в чем дело, Ч обратился ко мне комдив.
Ч Есть проверить!
Я бегло взглянул на стройного, подтянутого Костю Сухова. На нем было все с
таренькое, выцветшее Ч брюки, гимнастерка, обмотки. Только черные глаза
глядели молодо, весело, даже озорно. Он как бы говорил взглядом: «Что ж, про
веряйте. У меня все в порядке. Уже не одному рассказывал свою историю, расс
кажу и вам».
Я улыбнулся ему и сказал:
Ч Значит, солдат? Ну что ж! Мы тоже солдаты. Потом представились остальны
е летчики: Голубев, Жердев, Чистов, Карпов, Кетов, Березкин... Последний чем-
то напомнил мне погибшего Островского.
Ч Чего такой худой? Ч поинтересовался я.
Ч В школе кормили плохо, а летали много, Ч смущенно ответил младший лей
тенант. Мне показался он скованным и нерешительным.
Как-то, возвратясь из полета, я увидел, что замполит Погребной беседует с
молодыми, расположившимися в тени на траве. Прислонясь плечом к дереву, я
стал слушать. Погребной рассказывал о боевом пути нашего полка, о его люд
ях. Он называл имена, которые им, пополненцам, ничего не говорили, потом пе
речислял подвиги летчиков, выдающиеся бои, коснулся наших тактических н
овинок. Последнее захватило их. Они слушали замполита с интересом Ч он у
мел все рассказанное объединить одной мыслью: вот история нашего полка,
и вы, молодые, должны продолжить ее не хуже, а еще лучше тех, кто уже отдал св
оему полку, Родине много сил, а то и свою жизнь.
Мне хотелось поскорее сблизиться с этими людьми, передать им все, что я зн
ал, что умел. Было уже ясно, что мы не будем долго стоять на Кубани, что лето
потребует от нашего полка участия в больших сражениях на Украине, и летч
иков нужно было немедленно готовить к серьезным боям.
В тот же день я почти со всеми молодыми побывал на учебном самолете в возд
ухе. Там, в зоне, убедился в том, что Клубова, Трофимова, Голубева, Сухова, Же
рдева, Кетова можно быстро подготовить и выпускать на боевое задание. А В
ячеслава Березкина, очевидно, придется отправить доучиваться в запасно
й полк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162