Самолет терял высоту. Винт мотора еще
вращался, но пилот, видимо, уже смирился с мыслью, что все кончено. В эти сек
унды во мне вспыхнуло желание бороться с катастрофой. Я схватил ручку и р
езко развернул машину к берегу. Она, к счастью, подчинилась мне.
Надвигался берег. Я уперся руками в приборную доску, как делал когда-то да
вно, когда падал на лес в Молдавии.
Самолет прошел выше береговой кромки и упал на ровное место. Удар. Треск. М
ашина развалилась. Я тотчас же выскочил из разбитой кабины и увидел, что п
илот в крови. Пробежал к дороге, остановил автомашину с людьми, и мы отвезл
и пострадавшего в ближайший госпиталь. Там ему сделали перевязку и разре
шили вместе со мной добираться до города, где находилась его семья.
Пока мы ехали к нему домой, я все время думал о происшествии. Почему так сл
училось? Вспомнил свой неприятный разговор с комдивом Дзусовым. Тогда он
отругал меня не за сами «трюки», а за то, что я делал их на глазах у молодых
летчиков. Вот и сейчас я чувствовал себя виновным; показал малоопытному
пилоту, как летаю я. А он сразу стал мне подражать. В результате мы оказали
сь на шаг от гибели. И где могли погибнуть Ч вдали от фронта, в речке! Непри
ятно было думать об этом. Я доставил пилота домой. Меня его родственники н
е отпустили, предложили переночевать. Пришлось согласиться.
Вечером к нам заглянули соседи Ч проведать пострадавшего. Среди них был
а приятная интеллигентная женщина средних лет. Подавая руку, она предста
вилась:
Ч Нестерова.
Я еле удержался, чтобы не спросить, не родственница ли она знаменитому ру
сскому летчику П. Н. Нестерову. Словно прочитав этот вопрос в моих глазах,
она сказала:
Ч Дочь летчика Нестерова. Зайдемте к нам, я познакомлю вас с матерью Нест
ерова.
Так какой-то нелепый случай привел меня в дом, где жила семья русского лет
чика-новатора, мастера воздушного боя, автора «мертвой» петли и первого
в мире тарана! Здесь мне рассказали о нем много интересного, показали ред
чайшие фотографии, а одну из них подарили на память.
Утром я поехал на завод и встретил у проходной Голубева. Мы получили здес
ь новенькие ЛА-5 и отправились на них в Москву. Там предстояло решить вопр
ос о наряде на машины ЛА-7 для полка.
Самолеты ЛА-5 были превосходные. У авиатора есть особое чутье, которым он
воспринимает машину, ее мощную силу, покорность, все ее гармоническое со
вершенство. Я посматривал на гашетки пушек, на приборы и радовался. Если Л
А-7, которыми обещают вооружить весь полк, лучше этого, то чего еще нам, летч
икам, остается желать?
Мы летели над среднерусскими лесами и полями Ч крыло к крылу.
В штабе ВВС, куда мы явились за нарядом, меня встретили радостным удивлен
ием:
Ч Ты живой?!
Я попытался шуткой отделаться от вопросов.
Ч Тут не до смеху, Ч сказали мне. Ч Тебя уже похоронили. Нам сообщили, чт
о Покрышкин разбился.
Ч Откуда сообщили? С авиазавода?
Ч Нет. Зарубежное радио передало. Специально выделенные люди уже заним
аются выяснением обстоятельств.
Моей персоной, оказывается, интересовались зарубежные корреспонденты.
Они и распространили ложное сообщение. На него можно было махнуть рукой,
если бы оно не всполошило работников штаба. Мне приказали немедленно пре
кратить хлопоты об отправке истребителей для полка и сегодня же на получ
енных «Лавочкиных» вылететь на фронт.
Нас с Голубевым тоже напугал неожиданный поворот дела: если в штабе так с
ерьезно рассматривают приключение с УТ-2, то могут задержать нас для всев
озможных объяснений и уточнений причин происшествия. Отказав себе даже
в обеде, мы добрались до аэродрома и тотчас же взлетели на сверкавших дюр
алем тупоносых красавцах.
Ближайшим пунктом для заправки горючим был Курск. В Харькове нас пыталис
ь задержать из-за плохой погоды на маршруте, но мы дерзнули идти дальше по
д нависшими над землей облаками. Хотелось скорее быть дома. Может быть, та
м нас тоже считают погибшими. Надо поскорее опровергнуть эти преувеличе
нные слухи.
Пролетев над самыми крышами домов Черниговки, мы благополучно сели на св
оем аэродроме. Выйдя из машины, я увидел, что навстречу бежит начстрой пол
ка лейтенант Павленко.
Ч Вам телеграмма, товарищ подполковник, Ч радостным голосом сказал он,
подавая свернутую вдвое бумажку.
Я не торопился ее прочесть. Лейтенант не стерпел и выпалил:
Ч Вас назначают комдивом!
Я прочел телеграмму. Да, в ней сообщалось именно об этом. Голубев и Павленк
о выжидающе смотрели на меня: что я скажу? А о чем было говорить? Я задумалс
я, как лучше поступить. Отказаться и в этот раз? Ведь если стану комдивом, т
о редко придется летать на боевые задания. А мне хотелось сбивать и сбива
ть тех, с кем еще не закончены счеты.
Я еще раз взглянул на телеграмму. Ее подписал Главный маршал авиации Нов
иков. Нет, это уже не предложение, а приказ. Приказы же даются для того, чтоб
ы их выполняли.
Полковник Дзусов должен был расстаться с нашей гвардейской Мариупольс
кой дивизией. С ней он прошел большой, трудный и славный путь. Теперь его н
азначали командиром авиационного корпуса, действовавшего на Белорусск
ом фронте.
Встретив меня в штабе, Дзусов долго говорил о том, как трудно ему расстава
ться с коллективом, к которому он прирос сердцем. Вспоминал о первых шага
х работы на этой должности, давал мне наставления и советы.
Во время нашего разговора в кабинет вошел начальник штаба дивизии подпо
лковник Абрамович. Он, улыбаясь, представился мне и, развернув карту, пока
зал прифронтовые аэродромы, на которые должна перелететь дивизия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162