Полигон оборудован отлично.
Генералы, полковники, подполковники, пожилые и молодые люди разных звани
й и возрастов собрались здесь, на наблюдательном пункте, и там, на аэродро
ме, откуда дается старт самолетам. Правда, наблюдающих гораздо больше, не
жели тех, кто согласился сесть в боевой самолет. Некоторые генералы уже с
овсем отвыкли от штурвала, другие не решаются вступить в соревнование.
Первым поднялся в воздух Полбин. Он командир и лучший бомбардир своего с
оединения. О полетах, о расчетах при пикировании он говорит с огоньком, пр
и одном упоминании об этом преображается, молодеет. Летая ведущим больши
х групп, Полбин пришел к выводу, что «пешки» могут пользоваться совсем но
выми приемами: вместо того чтобы высыпать бомбы все сразу, им можно встат
ь в круг, как делают ИЛы, и бить по объектам противника прицельно каждой бо
мбой. Впоследствии этот прием был назван «вертушкой». Хорошо запомнил вр
аг эту «вертушку».
Полбин заходил на цель. Глубокое пикирование. Взрыв. Самолет взмыл, проне
сся над нами, покачав крыльями. Наблюдатели передали, что цель поражена о
тлично. Появившегося вскоре Полбина все от души поздравили с успехом.
Вот отправились на работу штурмовики. У них трудная задача. По трем рядом
расположенным мишеням надо ударить сначала бомбой, потом реактивными с
нарядами и под конец из пушек и пулеметов. Рязанов и Каманин гордятся мас
терством своих коллег. Сами, как говорится, уже отлетались.
Настал наш черед побывать в воздухе. Для нас подготовлена своеобразная ц
ель: среди кустов поставлены бочки, набитые паклей, пропитанной бензином
. Меткому стрелку нет надобности ждать сообщений с полигона: о его попада
нии сразу возвестит победоносное пламя. Но попробуй-ка попади в бочку с к
руто падающего истребителя!
Отстрелялся один, другой, третий, а бочки стояли целехонькими. Пришло вре
мя лететь мне. Моя задача неожиданно усложнилась тем, что все истребител
и «промазали». Надо было спасать нашу репутацию. Это волновало. А волнени
е всегда мешает в таком деле. Я отношу себя к тем людям, которые владеют со
бой, умеют укрощать возбужденные чувства. Как это делается Ч не знаю. Воз
никает сложное психологическое состояние. В подобные моменты я стараюс
ь переключать свои мысли на что-то другое, подумать о чем-то светлом, хоро
шем.
И теперь, садясь в самолет, я перестал думать о том, что кто-то не попал, что
мне обязательно надо поджечь эти проклятые бочки. Я вспомнил о телеграмм
е из дому, о маленькой дочурке. Да, она будет названа прекрасным русским им
енем.
Навстречу движется рыжим пятном дубняк. Скоро увижу бочки.
…Когда же закончится война? Какой я увижу свою дочь? Когда мы с Марией возь
мем ее за ручонки и поведем по зеленой, мягкой траве? Какая густая, высокая
трава вырастает на таежных полянах! Сколько огоньков расцветает на них
весной!.. Скоро увижу бочки…
Полигон открылся внезапно. Я ищу цель. Сначала нужно пройти так, чтобы при
смотреться, прицелиться. Я спикировал, перевалив нос машины, и сквозь про
зрачный круг пропеллера увидел точку. Она быстро приближалась, увеличив
аясь в размерах. Уже можно стрелять. Там, на наблюдательном пункте, генера
лы ждут моих очередей, ждут эффектного попадания. В эти секунды я почувст
вовал, что обязательно подожгу бочки, я воспринимал их сейчас, как настоя
щие цели, которые необходимо поразить. Не для впечатления, не для репутац
ии истребителей. Пули посылаются на землю не для этого!.. И все-таки я ощуща
л на себе взгляды тех, кто ожидал от меня демонстрации.
Вот они Ч бочки с порохом, взрывчатка, ящики со снарядами Ч в общем, что х
отите, только не «игрушки». Я их прощупал взглядом, я возненавидел их и сей
час уничтожу. Пикирую по-своему, с переменным профилем. Бочка в прицеле.
Очередь Ч на земле вспыхнуло пламя. Второй заход, вторая атака, очередь
Ч второй костер.
Теперь можно пронестись над зрителями совсем низко, чтобы все почувство
вали, что такое истребитель.
Прекрасно на душе, когда возвращаешься из полета, совершив что-то нужное
и для себя и для товарищей.
Началась европейская сырая, неуютная зима. Она настигла нас в том же селе,
в которое перелетели жарким летом. Кажется, нигде мы так долго не засижив
ались на одном месте. Затишье на фронте, неподвижность угнетали; желание
идти вперед, сражаться переполняло душу.
Когда полили дожди и залегли тяжелые туманы, мы ожидали начала наступлен
ия с похолоданием, с первым морозцем. Но декабрь не оправдал наших надежд
Ч снежинки, скользя в воздухе, таяли, не долетая до земли.
Поняв, что наступление на нашем фронте, стоявшем на главном направлении,
зависело от событий на всем театре войны, мы внимательно следили за ними.
В начале декабря Советский Союз заключил договор о союзе и взаимной помо
щи с Францией. Указывалось, что этот договор должен служить «конечной по
беде над гитлеровской Германией». «Очень хорошо. Значит, скоро пойдем вп
еред», Ч рассуждали фронтовики. Но затишье продолжалось. На юге Второй и
Третий Украинские фронты, освободив Белград, окружали Будапешт, продвиг
ались к Австрии, еще одной державе Ч союзнице Германии в этой войне. Во вт
орой половине декабря газеты сообщили о большом наступлении немцев в Ар
деннах. Их первые контрудары заставляли союзников, недавно открывших вт
орой фронт, откатываться на запад.
В Будапеште гитлеровцы расстреляли советских парламентеров, не пожела
в вести переговоры о капитуляции окруженного гарнизона. Неслыханная по
длость!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162