На каждом аэродроме были оборудованы землянки-классы для занятий по аэр
одинамике, для изучения отечественной радиоаппаратуры и авиационной т
ехники противника. Были также построены полигоны для тренировки в стрел
ьбе по наземным целям. Изредка и я поднимался в воздух пострелять по мише
ням.
Дивизия готовилась к новому наступлению. Все думали об одном: быстрее за
хватить Берлин и победоносно закончить войну. Жене и матери я писал о ско
рой встрече в родном Новосибирске после победы над врагом.
И вдруг… Это «вдруг» всегда открывает какую-то неожиданность. Меня и мои
х товарищей Ч Речкалова и Гулаева, награжденных второй медалью «Золота
я Звезда», Федорова и Труда, удостоенных звания Героя Советского Союза,
Ч вызвали в Москву для получения высоких наград.
В столицу мы прилетели вечером, а на следующее утро поехали в Кремль. Когд
а проходили по кремлевской площади, меня охватило сильное волнение. Каза
лось, что наши шаги слышит вся страна, что мы проходим на виду у всего наро
да.
Награды вручал Николай Михайлович Шверник. Я принял из его рук Золотую З
везду и Грамоту о присвоении мне звания трижды Героя Советского Союза. П
отом мне вручили орден, которым правительство наградило нашу дивизию за
успехи в последних боях.
Ч Мариупольская, Сандомирская девятая гвардейская истребительная ди
визия награждается орденом Богдана Хмельницкого… Ч услышали мы торже
ственные слова.
«Сандомирская…» Это наименование летчики завоевали уже под моим коман
дованием. Как же было не гордиться такими успехами, такими замечательным
и людьми!
После вручения наград нас пригласили в штаб ВВС. С нами беседовали Главн
ый маршал авиации А. А. Новиков, генералы Н. С. Шиманов и И. Л. Туркель. Когда мы
собрались уходить, Новиков сказал, что из Новосибирска звонил секретарь
обкома партии М. В. Кулагин и просил отпустить меня на несколько дней в ро
дной город. Затаив дыхание я ожидал, какое решение примет Главный маршал.

Ч Земляков надо уважать, Ч сказал он, немного помолчав. Ч Даю вам пять с
уток для поездки в Сибирь. Пять Ч и ни часа больше. Вас ожидает фронт.
Для меня это было второй большой наградой. А Речкалова отпустили проведа
ть родной Урал.
Выйдя на улицу, мы начали вести счет дорогому времени. Теперь пять суток о
тделяли нас от войны. Пять суток жизни дома, в своем городе, в кругу родных
и близких Ч это счастье давалось не всем, потому оно было особенно дорог
им и ценным.
Пять суток… Тогда скорей на самолет!
День перед отлетом, до предела загруженный встречами, кончался поздней н
очью. В то время руководящие работники последними в городе гасили свет в
своих кабинетах, и наш разговор с секретарем ЦК ВЛКСМ Н. А. Михайловым сост
оялся в конце его длинного рабочего дня. Москва уже спала, когда мы загово
рили о формах комсомольской работы во фронтовых условиях, о воспитании м
олодых летчиков, о наших юношеских годах.
Здесь, в кабинете секретаря, мне представили молодого журналиста, которы
й уже был в полной готовности для далекого путешествия в Новосибирск вме
сте со мной.
Ч Юрий Жуков, Ч назвал он себя, поспешно освобождая свою руку от увесис
того блокнота.
Ч Пусть это будет началом его знакомства с нашими гвардейцами, Ч сказа
л Николай Александрович. Ч Затем он поедет к вам на фронт. Молодежи надо
поведать о летчиках Великой Отечественной войны.
С журналистами много хлопот, но их визиты почти всегда предвещают что-то
приятное. Мы пожали друг другу руки и условились рано утром встретиться
на аэродроме.
Личный самолет командующего авиацией ЛИ-2, наверное, никогда еще не нес на
своих крыльях столько Золотых Звезд Героев и стольких журналистов, фото
репортеров и кинооператоров. Для меня этот полет был краткосрочным визи
том домой, отдыхом в кругу своей семьи, для Речкалова Ч тоже, а для сопров
ождающих нас Ч работа.
Мы летели навстречу солнцу. Мне казалось, что оно быстрей, чем всегда, подн
имается над горизонтом, заливая светом землю, тронутую то там, то здесь же
лтыми мазками осени.
Я летел не только навстречу солнцу, но и навстречу своей юности, своему де
тству. Сидя в мягком кресле, я посматривал вниз и думал о родном доме, о Нов
осибирске.
Вспоминал, вспоминал…
…Все дни, пока неожиданно прилетевший самолет находился на плацу, за гор
одом, мы, мальчишки, с рассвета до темна просиживали невдалеке.
Возвратясь однажды с очередного «дежурства», я заявил дома:
Ч Хочу ехать учиться на летчика!
Дело было за ужином.
Вокруг стола сидела наша большая семья. Отец только пришел с работы, уста
вший и, как иногда случалось, под хмельком. Здесь, за столом, его особенно р
аздражали недостатки в семье. Услышав о моем намерении, он вскипел:
Ч Вот оно что! Так ты, летчик, поэтому и пропускаешь школу?
Братишки и сестренка засмеялись, услышав мое новое прозвище. А мне было н
е до смеха Ч отец снимал ремень:
Ч Я тебе покажу летчика!
Первое наказание за мечту повисло надо мной. Пришлось искать спасения за
спиной бабушки.
Ч Не трожь, Иван! Ч Бабушка выпрямилась перед отцом.
Ремень полетел в угол, но ужин окончился семейной ссорой.
Интересно, что бабушка совсем по-иному отнеслась к моей мечте. Она любила
нас, ребят, но больше всего Ч меня. Видимо, потому, что, как все утверждали,
я был похож на своего деда. Очень часто, когда я подворачивался ей под руку
, она, бывало, прижмет к себе, задумается и погладит по голове, приговарива
я: «Ох, горемычный ты мой…» В такие минуты глаза ее становились печальным
и и влажными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162