Я чувствую, что он ч
то-то, хочет мне поручить. Летчики расходятся по машинам. Виктор Петрович
подзывает меня и, чтобы не задерживать моего взлета, идет рядом со мной.
Мы с ним никогда не беседовали на отвлеченные, неслужебные темы, между на
ми, кажется, нет и не может быть дружбы в широком смысле этого слова. Но сто
ит нам остаться вдвоем, мы улыбнемся друг другу, и наши служебные, деловые
отношения на какое-то время отходят на второй план. Мы беседуем по-товари
щески. В эти минуты я замечаю, что Виктор Петрович стал немного сутуловат
ей. Мне хочется спросить его о здоровье, но я стесняюсь и только смотрю на
него, как на старшего, доброго человека и командира, всей душой преданног
о авиации. А он, вижу, готов положить мне на плечо руку и сказать что-то серд
ечное, такое, что придало бы мне бодрости, сил, уверенности. Он может спрос
ить, почему на мне такая старая, побелевшая на спине гимнастерка. Но он тол
ько пройдется со мной, выслушает мои предложения, скажет свое «хорошо, хо
рошо». Наверное, он со многими находит такой душевный контакт, словно стр
емится каждому из нас отдать частицу своей бодрости, убежденности, своей
уравновешенности.
Сегодня Виктор Петрович, очевидно, намерен сказать мне что-то важное. Он м
олчит, пока мы идем по гречихе. Потом неожиданно говорит:
Ч В Тузлах будут рядом море и девушки. О девушках на картах нет никаких п
ометок. Я несколько смущен таким дополнением командира.
Ч В полк прислали связисток. Они уже там. Ай, и девчата, Покрышкин! Какие де
вчата!..
Ч Похоже, вы уже к ним неравнодушны, Виктор Петрович.
Ч Я? Нет! Не обо мне речь. Вот прилетим туда Ч обязательно познакомлю теб
я. Когда я увидел их, сразу подумал о тебе. Тебе, железному холостяку, твоем
у характеру нежности не хватает.
Ч Уж не женить ли меня собираетесь?
Ч Такого, как ты, неплохо было бы женить, Ч рассмеялся он.
Ч Зачем нам вдов оставлять?
В это время я заметил в небе группу самолетов. Безошибочно определил: «ме
ссеры».
Ч Да, они, Ч подтвердил командир. Ч Теперь и взлететь не дадут. Надо сос
едям позвонить, чтобы выручили.
Виктор Петрович трусцой побежал на КП, а я повернул к своему МИГу.
«Мессершмитты», очевидно, ожидали подхода своих бомбардировщиков. Они к
ружили над аэродромом, изредка обстреливая кустарники, в которых были за
маскированы наши самолеты. К счастью, на взлетно-посадочной полосе не бы
ло ни одной машины.
Мы следили за вражескими истребителями и посылали им проклятия. Никто из
нас даже думать не мог о взлете. Я еще раз убедился, какая это препротивне
йшая вещь Ч блокировка аэродрома.
Но вот в небе появились МИГи соседнего полка. «Мессеры», набирая высоту, с
тали оттягиваться на запад. Теперь можно расшвыривать ветки и сесть в ка
бину самолета. Взлетаем, строимся и берем курс на юго-восток.
«Когда я увидел их, сразу подумал о тебе». Эти слова Виктора Петровича то и
дело приходят мне на память. Они зазвучали в ушах снова, когда на горизонт
е проступила серая ширь, сливающаяся с небом. Синь воды еще не прояснилас
ь сквозь дымку.
Море! Черное море…
Аэродром в Тузлах был хорошо подготовлен к размещению полка. Капониры дл
я самолетов, склады, почти незаметные снаружи землянки КП делали его осн
овательным, фронтовым. А главной прелестью было море.
Близился вечер. Летчики оставляли стоянки, собирались у штабной землянк
и. Поговаривали о поездке к морю Ч оно было в нескольких километрах, ожид
али, что скажет командир полка о завтрашней боевой работе.
«Покрышкин!» Ч вдруг услышал я. Кто-то звал меня вниз.
По крутым ступенькам спустился в землянку и в полутьме у телефонного апп
арата сразу увидел красивую девушку в военной форме. Следом за мной вбеж
ал Фигичев.
Ч Давай знакомиться, Ч кивнул он мне.
Ч Успеем, Ч ответил я. Ч Сперва узнаем, зачем нас вызвали.
Вошел командир полка. Увидев нас рядом с девушкой, улыбнулся и сказал:
Ч Все ясно. Теперь вы, орлы, все время будете торчать в штабной землянке. Н
у, знакомьтесь с нашей телефонисткой.
Фигичев первым протянул руку:
Ч Валентин.
Ч Валя, Ч ответила связистка.
Нас рассмешило такое совпадение имен. Вокруг девушки стояли уже человек
пять. Любезнее всех с ней был наш новый командир эскадрильи Фигичев. По ег
о виду мы поняли, что такую девушку он не уступит никому.
Песчаная отмель блестит при луне, как и сама вода. Тихая, ласковая волна, в
здыхая, стелется по песку и заглаживает следы идущего впереди. Накупавши
сь, все разбрелись по берегу. Заплывы, тишина, свежесть вечера отделили на
с от фронтовых невзгод, открыли какой-то почти неизвестный нам мир. Мы им
уже давно не жили. Он лишь в этот вечер предстал перед нами, овеял нас свои
м очарованием.
Море. Тишина. Луна в небе.
Хочется идти вдаль. Куда можно зайти по морскому берегу, если впереди пле
ск волн, сияние воды, голубая ночь, а за спиной у тебя война? Только в свои во
споминания. В самые дорогие, самые памятные.
Фигичев идет впереди, проделывая руками силовые упражнения. Мне кажется
, что ему хочется взлететь. Ему тесно и среди этого простора. Вот он запел:

Выходила, песню заводила
Про степного, сизого орла…
Его голос разливается по берегу, а мы с Лукашевичем смеемся, потому что по
нимаем Фигичева. Он уже увлекся черноглазой, смуглолицей, стройной Валей
.
Я смотрю на след Фигичева. Он исчезает, тает на морском песке. Думаю о след
е, который оставляет человек в жизни другого, такого же, как он. Чем? Своей у
стремленностью, захватывающей других. Своей преданностью делу, вдохнов
ляющей других.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162