Ч За день туда доберешься?
Ч На рейсовых, на почтовых, среди мешков, а доберусь! Ч сказал я.
Ч Одни сутки дома и день на обратный путь. Три дня. Уложишься?
Ч Да.
Ч Лети. Только, чур, не подводить.
Ч Есть, товарищ генерал!
Восход солнца я встретил в небе. Дома меня, конечно, не ждали. Марии не было,
она ушла на почту послать мне письмо, мать держала на руках ребенка, убаюк
ивая.
Ч Чей это? Ч спросил я.
Ч Да это же твоя дочь!
Я принял из рук матери теплое розовое тельце, прижал к груди. Перехватило
дыхание. Звонкое сердечко дочурки стучало рядом с моим.
Я не жалел, что ради этих минут меня целый день до тошноты болтало в самоле
те. Ради них я готов был пройти эти версты пешком.
В дверях остановилась Мария. Она не верила своим глазам.
Ч Я на один денек. Прилетел дочь посмотреть, Ч шагнул я навстречу ей с ре
бенком на руках.
Мне тоже не верилось, что за окнами был родной, звенящий апрельской капел
ью Новосибирск.

24. Последний бой

Я много видел городов, по которым прошла война. Руины Краснодара, Ростова,
Мариуполя, Киева, Курска, Тарнополя, их черные, опаленные стены без крыш на
водили ужас. А с высоты разрушенные кварталы производили впечатление кл
адбища.
Перед самым берлинским наступлением я снова пролетел от Новосибирска д
о фронта. Поднявшись на почтовом самолете с московского аэродрома, я еще
раз обозрел поле великой войны. Смоленск, Минск… А вот показалась Варшав
а.
Столицу Польши трудно было назвать тогда городом. Ее, по существу, не было
. Сплошное мрачное нагромождение развалин и обгоревших коробок. Я тогда
подумал; веками народ создавал, украшал и благоустраивал свою столицу, с
обирал сокровища культуры, науки, зодчества. Фашисты уничтожили все это.
Разве такое забывается?
Гнев народа могуч. Для врага, поправшего независимость, свободу и культу
ру другой страны, он, кроме всего, страшен.
Гитлеровская орда, отступившая к Берлину, будет сопротивляться с ярость
ю затравленного зверя. Фашистские выродки страшатся гнева народов, хлын
увшего в Германию. Они натворили столько зла, оставили на своем пути стол
ько руин и невинно пролитой крови, что уже сейчас теряют рассудок в ожида
нии неминуемой расплаты.
Будет большая битва, но исход ее уже предрешен. И никто из тех, кто развяза
л войну, кто проводил тактику «выжженной земли» и уничтожал людей в стра
шных печах, не уйдет от возмездия.
…В Лигнице аэродром заставлен штурмовиками. Здесь все наготове. Нужно не
медленно добираться к своим. Сложные задачи предстоит выполнять нам, ист
ребителям. Немцы собираются применить новейшие реактивные бомбардиров
щики. Как мы будем справляться с ними Ч об этом следовало подумать.
Я направился в штаб, чтобы связаться по телефону с дивизией. Он размещалс
я в одном из бараков, там же, где жили летчики. На крылечке я увидел солдата,
видимо часового, который, поставив около себя винтовку, играл на маленьк
ом нарядном аккордеоне. Хорошо играл. Заметив меня, он быстро отложил инс
трумент, взял оружие и по-уставному отдал честь. Такой мгновенный перехо
д от музыки к службе вызвал у меня улыбку.
Я вошел в помещение. Здесь творилось что-то невероятное Ч не воинская ча
сть, а консерватория. Играли буквально в каждой комнате. Даже дежурный, ск
лонившись над аккордеоном, старательно подбирал какую-то мелодию.
Ч Вы что, к концерту готовитесь? Ч спросил я, когда он повел меня к началь
нику штаба.
Ч Почти, Ч с улыбкой ответил он. Ч Понимаете, наши ребята нашли на черда
ке барака склад аккордеонов. Пусть народ поиграет.
Ч Правильно, Ч поддержал я его, зная, что через день-два для них и для все
х нас загремит совсем иная музыка.
Дивизия перелетела к фронту, на песчаный, укатанный катками аэродром у З
агана. Отсюда начнет свой стремительный бросок к юго-западным окраинам
Берлина третья танковая армия Рыбалко, а мы будем прикрывать ее с воздух
а. Вместе с нами сели полбинцы Ч пикирующие бомбардировщики.
Все знают, что бои за Берлин будут тяжелыми, кровавыми. Гитлеровцы перед г
ибелью постараются все поставить на карту. Они уже применяли против наши
х танков фаустпатроны, бросали самолеты, начиненные взрывчаткой, погова
ривают, что у них есть какое-то оружие неимоверной разрушительной силы.

Но никого это не страшит. Теперь не сорок первый год и даже не сорок третий
. Каждый своими глазами видит, сколько советских войск и боевой техники с
осредоточено на подступах к Берлину. Такая силища сметет все на своем пу
ти. Фашистов не спасут никакие ухищрения и подлости.
И вот наша могучая сила загремела, заклокотала, как взорвавшийся вулкан.
Надо запомнить неповторимый этот день во всех его захватывающих подроб
ностях.
Ранним утром после артиллерийской подготовки над рекой Нейсе пронесли
сь советские самолеты и поставили дымовую завесу. Саперы принялись наво
дить переправы. К берегу двинулись танки. Поднялись в воздух истребители
.
Наши войска пошли вперед! Три оборонительных рубежа преодолели с ходу. П
ротив нашей авиации ощетинилась вся оставшаяся в Берлине зенитная арти
ллерия, недобитые части когда-то могущественных военно-воздушных сил и
свежие полки противовоздушной обороны.
С утра погода стояла хорошая. Наши летчики получили задание патрулирова
ть над переправами южнее Котбуса. Первой взлетела группа Сухова: Голубев
, Кутищев, Кудинов, Бондаренко, Душанин, Березкин и Руденко. Она сразу же пр
иняла наш гвардейский боевой порядок, испытанный в сражениях на Кубани и
на Украине:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162