Гитлеровцы немедленно бросили на них большие сил
ы бомбардировщиков. Авиационные представители при корпусном штабе ста
ли группу за группой вызывать наших истребителей для прикрытия наземны
х войск. Первые ожесточенные схватки на земле и в воздухе показали, что пр
отивник намерен удерживать этот рубеж всеми имеющимися у него силами и с
редствами.
Утром мы с Голубевым летали на «свободную охоту». Назад возвращались нал
егке: почти все боеприпасы были израсходованы при штурмовке вражеских а
втомашин на дорогах. Вдруг с командного пункта дивизии нам передали:
«Севернее Большого Токмака „бомберы“. Атакуйте!»
Мы поспешили туда. С первого же захода я поджег одного «юнкерса». Но втору
ю атаку сделать не успел: на нас обрушилась шестерка «мессершмиттов». Ск
ованные боем, мы не смогли помешать вражеским бомбардировщикам сбросит
ь свой груз на наши войска. Домой возвратились злые. Одно меня утешало: я з
аметил, что «юнкерсы» шли к Большому Токмаку с северо-запада. Значит, они
взлетели с аэродромов, расположенных где-то у Кировограда. А раз так, то н
адо встречать их западнее, ближе к Днепру, чтобы перехватить на дальних п
одходах к цели.
Примерно в полдень я повел к Большому Токмаку свою испытанную четверку.
Меня по-прежнему прикрывал Голубев, а вторую пару составляли Жердев и Су
хов. Это было по-настоящему слетанное звено.
На большой высоте мы пересекли линию фронта и со снижением направились к
Никополю. Такой план я принял на свой страх и риск. Как раз вчера командир
дивизии Дзусов, заглянув в наш полк, крепко поругал нас за то, что мы плохо
прикрываем конников.
Ч Прикрываем как положено, товарищ командир, Ч попытался я отвести нез
аслуженное обвинение.
Ч Что толку в таком прикрытии? Ч возмущался Дзусов. Ч Вы или бродите гд
е-то так, что вас не видно и не слышно, или карусель с «мессершмиттами» кру
жите. А «юнкерсы» в это время свободно делают свое дело.
Я снова возразил:
Ч Если мы будем гудеть прямо над кавалеристами, то даже своими телами не
остановим падающих бомб. «Бомберов» надо ловить на маршруте, как на Куба
ни мы это делали. А для этого нас нужно посылать не парами, а большими груп
пами.
Действительно, на Кубани мы хорошо научились встречать вражеских бомба
рдировщиков на подступах к фронту. А теперь нас опять заставляли возвращ
аться к старому.
Пока мы летели к Днепру, я вспомнил не только вчерашний разговор с команд
иром дивизии, но и трудные времена сорок первого года. Тогда мы тоже прикр
ывали свои войска парами, «гудели». Схватки с «мессершмиттами» были всег
да неравными и редко кончались в нашу пользу. Но ведь тогда у нас самолето
в не хватало. А сейчас?
«Юнкерсы» не подвели нас. Как я и рассчитывал, они появились со стороны Ни
кополя. Шли они очень высоко, но без прикрытия. Видимо, надеялись на свою г
руппу очистки, которая должна была находиться уже над нашим передним кра
ем.
До Большого Токмака мы сумели набрать высоту и оказались теперь над «юнк
ерсами». Стремительно сближаясь с ними, я бросил в эфир:
Ч Сомкнуться плотней! Бью ведущего.
Навстречу неслась армада бомбардировщиков. В последние секунды, перед с
амым открытием огня, мне почему-то показалось, что на их крыльях не кресты
, а звезды. Я крикнул:
Ч Наши! Не стрелять!
И «юнкерсы» с желтыми крестами на крыльях пронеслись под нами. Меня охва
тила злость на себя за то, что из-за чрезмерной предосторожности я допуст
ил такую глупую ошибку.
Я сделал резкий переворот и сразу же оказался в гуще бомбардировщиков. П
оймав в прицел ведущего, я дал по нему короткую очередь из всех пулеметов
и пушки.
В одно мгновение передо мной возник огромный огненный шар. Взрыв поглоти
л «юнкерса». Стена огня неслась мне навстречу. Огромный обломок бомбарди
ровщика пролетел совсем рядом.
Мой самолет по инерции врезался в пламя, его сильно тряхнуло, что-то удари
ло в обшивку, и, наконец, огонь остался позади. Я осмотрелся; слева и справа
шли бомбардировщики. Один из них горел, видимо, его поразил взорвавшийся
сосед.
Взял в прицел крайнего справа и дал очередь. Из крыла «юнкерса» вырвалас
ь струя дыма. Он круто развернулся, свалился в пике и стал уходить. Я броси
лся вдогонку и второй очередью по левому мотору добил его.
Потом рванул свою машину вверх. Правее меня падал «юнкерc», подожженный п
арой Жердева. А чуть выше нас в небе висело несколько парашютистов Ч эки
паж сбитого самолета.
«Вспомни Островского!» Ч подсказала мне память. Да, он, которого я любил,
как сына, вот так же спускался тогда на парашюте. И фашисты безжалостно ра
сстреляли его в воздухе. Не сдержав гнева, я надавил пальцами на гашетку.

Мы вышли из боя на последних граммах горючего. Сели на ближайший аэродро
м.
Под вечер возвратились домой. На стоянке меня встретил инженер-капитан
Жмудь.
Ч Как я волновался за вас, товарищ гвардии майор, Ч сказал он, помогая мн
е освободиться от лямок парашюта. Ч При всех такое пообещали, а могло быт
ь...
Ч Ничего, дорогой мой капитан, не случилось. Конечно, порой бывает трудно
выполнить товарищескую клятву. А за пулеметы и пушку спасибо: работали о
тлично. Сбил обещанных три «юнкерса».
Осматривая мою машину, мы обнаружили на крыльях и капоте брызги масла, ко
поть и множество пробоин. Ей тоже досталось от вражеского огня.
Наступила украинская осень. Когда поднимаешься в воздух, видишь необозр
имые, отливающие желтизной поля. Здесь хлеба уже убраны, на этой земле уже
снова начинает властвовать труд. А вдали, над Днепром, горизонт еще затян
ут облаками дыма:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162