Простился с друзьями и поехал машиной на
задонский аэродром. Со мной отправились Никитин, Труд, Супрун и пятеро со
всем молодых летчиков, еще не нюхавших пороха войны. Второй раз мне пришл
ось взяться за подготовку летной молодежи.

9. Низкое небо

Стояла осень. Здесь, в Зернограде, ее солнечные, прохладные дни напоминал
и о мирных днях ласкового бабьего лета, а сельские степи с лесополосами, с
кирдами золотистой соломы Ч об украинских равнинах, причерноморских б
огатых краях, оставленных нами.
В эти дни конца октября 1941 года я, как и каждый фронтовик, жил, волновался те
м, что происходило на своем фронте, и судьбой Москвы. У Ростова шли напряже
нные бои за город, немцы рвались к нему, чтобы перерезать железную дорогу,
связывающую Кубань и весь Кавказ с центральной частью России, лишить сев
ер богатств юга. Ростов героически защищался: здесь стойко дрались войск
а и ополченцы, сюда непрерывно подходили резервы из тыловых пунктов форм
ирования и военных заводов, к которым уже приблизился фронт.
При первом взгляде на карту можно было сразу понять, что немцы намереваю
тся захватить Ростов обходом на Новочеркасск и Шахты. Это предвидело наш
е командование. В этом районе сосредоточивались большие силы.
Тревожили, заставляли глубоко задумываться сообщения о битве под Москв
ой, у Ленинграда. Чем короче были эти сообщения, тем больше говорили они на
м о напряженной, трудной обстановке. Газеты приходили с опозданием. Но их,
приносивших уже устаревшие вести, ожидали каждый день. Упоминание о насе
ленных пунктах, расположенных недалеко от Москвы и Ленинграда, где шли б
ои, вызвали во мне воспоминания о моей жизни. В Ленинграде я учился на авиа
техника, стал планеристом, в Москве бывал.
Близился праздник Октября, все ждали торжественного заседания. Выступи
т ли Сталин? Что он скажет в этот великий день? Неужели не прозвучит величе
ственно и радостно голос столицы?
Где сходилось двое или трое, там говорили в эти дни о Москве, о нависших на
д ней черных тучах.
И вот пришло известие о торжественном заседании в Москве, о военном пара
де на Красной площади, о выступлении И. В. Сталина. Его уверенно-спокойные
слова внесли в нас еще большую веру в нашу победу.
В Зернограде мы жили по распорядку прифронтовой военной школы: занятия в
классе, политбеседы, учебные полеты на УТИ-4 и на МИГ-3. Наш аэродром был рас
положен у самого поселка совхоза, нам отвели удобные служебные помещени
я, и ничто не мешало размеренной работе. Основным вспомогательным матери
алом для занятий были боевой опыт полка и мои записи в тетради.
Теоретическая подготовка называлась у нас «тактикой». Такое высокое на
именование разборов воздушных боев, полетов, эпизодов войны возвышало с
ам предмет, подчеркивало необходимость знания опыта своих товарищей. По
стоянное напоминание печати, партийных и комсомольских органов о том, чт
о надо повседневно учиться на боевом опыте, сделало для нас, фронтовиков,
такую учебу жизненной потребностью, правилом, законом.
В самом деле, ведь новое пополнение прибывало в авиацию из школ, которые г
отовили молодых летчиков по старой, давно составленной программе, для та
ких машин, как «чайка», И-16. Прибыв на фронт, летчик сразу попадал в почти но
вый для него мир: тактические навыки, приобретенные в школе, были явно нед
остаточными по сравнению с тем, чего требовала от летчика война. Значит, з
десь, в полку, мы, старшие товарищи, должны были позаботиться о том, чтобы п
ополнение сразу вооружалось опытом, приобретенным нашей кровью, чтобы о
но не повторяло наших ошибок. Поэтому командиры полков ставили учебу лет
чиков в один ряд с боевой работой.
Значение неустанного повышения профессионального военного мастерств
а я понял после своих первых неудач и побед над врагом. Передавать опыт мо
лодым было для меня самого очень полезным: в таких беседах глубже осмысл
ивалось главное, существенное, восстанавливалось в памяти забытое.
Я рассказывал молодым истребителям о преимуществе пары перед тройкой, о
наиболее выгодных заходах при штурмовке наземных объектов, о том, как ма
неврировать в зоне зенитного обстрела, о вооружении и тактике вражеской
авиации. Были самокритично разобраны причины моих неудач, ошибки Семено
ва, Миронова и других однополчан. Я рисовал на классной доске силуэты вра
жеских самолетов и объяснял, под какими ракурсами, с какого расстояния п
о ним нужно вести огонь. Не забыл рассказать и о двух сантиметрах, спасших
мне жизнь.
Завершающим этапом обучения явилась практическая отработка элементов
воздушного боя на МИГе. Ребята «дрались» с азартом, приемы выполняли с ак
адемической тщательностью и порой забывали, что фронт совсем рядом.
Однажды, когда два молодых летчика вели поединок, в зоне вдруг появился «
юнкерс-88». Он шел прямо на аэродром. Я и встревожился и обрадовался; сейчас
«мои курсанты» покажут, на что они способны.
Но что это? «Юнкере» уже на подступах, а наши истребители продолжают круж
иться, преследуя один другого, Неужели они не видят его?
Я кинулся к своему МИГу и взлетел. Вражеский разведчик, однако, успел сбро
сить бомбы (они упали где-то на окраине) и скрылся в облаках. Если бы между с
амолетами была радиосвязь, я бы, конечно, навел ребят на противника, ведь о
ни все еще продолжали «бой».
Ч Видно, вы уже переучились, Ч сказал я этим двум молодцам, когда они яви
лись ко мне с докладом.
Летчики, ничего не поняв, смотрели на меня невинными глазами.
Ч «Юнкерса» видели?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162