Н
аверно, вспомнила всех нас, братьев, маленькими, вспомнила об отце, о тяжел
ых временах своей жизни.
Ч Когда вы съедетесь ко мне все, родимые мои? Я помолчал, потом решился:
Ч Все-то, пожалуй, никогда, мать. Петра, считай, уже нет.
Ч Нет?
Ч Встретил я одного на фронте. Вместе с Петькой нашим служил…
Ч Сердце мое чуяло, что погиб Петенька! Прямой он был, не обходил трудног
о. И за тебя вот… Ч Она не договорила, захлебнулась слезами.
Я обнял ее, долго гладил по голове, как девочку:
Ч Ничего, мать, я, видно, заговоренный. Уеду вот… ненадолго теперь уж… А по
том вернусь… вернусь…
Потом Мария показала мне свою комнатку. Фронтовые фотографии напомнили
нам о других днях. Нам бы присесть у окна Ч мне так много надо рассказать
о наших общих друзьях, о пережитом без нее, о своих чувствах, но надо прини
мать гостей,
Стол уже накрыт, гости идут и идут…
За обедом Михаил Васильевич Кулагин спросил меня:
Ч Какой мы план работы примем?
Ч Работы? Не отдыха?
Ч Нет, Александр Иванович, не отдыха. Ч Он вздохнул. Ч Что поделаешь? Жд
ут на заводах, в учреждениях. Не на полчаса Ч побольше! Чтобы объехать все
, нам понадобится месяц.
Ч Мне дали пять дней.
Ч Знаю. Вот четыре дня людям, один себе. Согласен?
Ч Если так нужно, конечно.
Заиграла гармошка, с ней соперничает гитара. А вот и запели сибиряки.
Родная песня! Давно я не слышал тебя такой, какой ты звучишь, льешься, окры
ляешь душу, зовешь на простор, здесь, в Сибири!
И можно ли острее испытать радость, чем испытываю я сейчас? После напряже
ннейших, тяжелых боев, после ада войны, после страшного хоровода смерти п
обывать дома и (чего там скрывать?), гордясь своей славой, ощущать на себе л
асковый взгляд матери, чувствовать тепло руки любимой, видеть друзей юно
сти, сверстников-товарищей и слышать песню, с детства родную, грустную и п
росветляющую:
Эй, баргузин, пошевеливай вал,
Молодцу плыть недалечко.
Существует непередаваемое духовное единение с людьми родного завода, о
тдавшими тебе частицу своих сил, своего опыта, которым и ты оставил что-то
свое. К осуществлению моей заветной мечты я пришел через классы и мастер
ские фабзавуча, через новостройки и цехи Сибкомбайна. Крылья летчика под
няли меня к высокой славе, я возвратился в свой город трижды Героем, и перв
ые слова признательности за то, что меня учили, воспитывали, хотелось сег
одня сказать своему заводу. Я должен был разделить свою радость со всеми,
кто трудится у станков на меня, на многих.
Прошел по городу, его главным улицам. Осмотрел здание и прекрасный, прост
орный зал театра оперы и балета, готовившегося к открытию. Как просто зву
чат эти слова и какой необыкновенный смысл они содержат! Оказывается, ещ
е до Сталинградской битвы, когда Гитлер хвастался, что сотрет с лица земл
и нашу страну, нашу культуру, было принято решение о достройке этого вели
чественного театра! Кому, кроме советского народа, такое под силу?!
Это поражало воображение, наполняло сердце гордостью. Но меня тянуло на
Сибкомбайн.
Во время беседы в заводоуправлении директор сказал, что Сибкомбайн рабо
тает на победу, что в его цехах выпускают оружия больше, чем выпускали все
заводы России в 1913 году. Когда я на фронте брал в руки снаряды, патроны, блес
тевшие чистой медью, всегда задумывался: сколько их расходуется в один д
ень, как успевают обеспечить ими каждый аэродром, каждый танк, каждого бо
йца? Сейчас передо мной был родной завод. Он сумел с первого дня перестрои
ться на военный лад.
Ч С чего начнем? Ч спросил директор.
Ч С фабзавуча, Ч ответил я, ибо рядом со мной стоял Бовтрочук Ч теперь о
н начальник цеха.
Мой сверстник улыбнулся.
Бовтрочук и Ломов со вчерашнего дня не расстаются со мной. Они уже расска
зали о себе, о том, как стали специалистами, сообщили, кто теперь где из наш
их товарищей.
Узенькие коридоры, низкие комнаты класса. Неужели они всегда были такими
? Приятно очутиться у того стола, где ты отвечал урок, у станка, где сдавал п
ервую отшлифованную деталь.
Ребята плотно окружили, смотрят, ждут, что скажу. Я пожелал им успехов в уч
ебе и попросил:
Ч Дайте-ка мне напильник, друзья!
Ч Не забыл ли? Ч бросает мне широкоплечий Ломов.
Ч Попробую…
Фабзавучники теснятся, ищут щелку между сомкнутых плеч, чтобы проследит
ь за моей работой. И мастер Ч моего учителя я, к сожалению, не застал Ч кос
ит требовательным взглядом: не испорчу ли ценную заготовку? Пришлось, ко
нечно, постараться. Ну, принимай деталь. И вот она в руках мастера, по ней за
бегал кронциркуль. Под общий смех и гул одобрения объявляется оценка.
Нет, не забыта наука, полученная в этих стенах! И мне очень дорого это приз
нание. Теперь я здесь свой, фабзавучники окружают меня еще плотней, пригл
ашают посмотреть общежитие, столовую…
Ч До свиданья, фабзайцы!
Мы идем вдоль разрытых котлованов, недостроенных стен Ч завод разраста
ется. Но вот и огромные корпуса, которых не было. Здесь голос металла, меха
низмов, клокотанье труда. Дым, вспышки, звон, шум, движение. Но все это сразу
отступает, когда поднимается волна радостных восклицаний собравшихся
на встречу. Люди создали этот завод-гигант, они дали фронту оружие, они жд
ут от нашей армии полного разгрома врага. Их вдохновляют наши победы в бо
ях, меня восхищает их труд, поток оружия, идущего из моего родного города к
берегам Вислы.
Они показывают мне свои станки, совершенные автоматы, я пожимаю им руки, р
азглядываю уставшие, бледные лица. Молодая женщина смотрит на меня полны
ми слез глазами и тут же отводит взгляд в сторону, наклоняется к станку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162