Наш просчет обернулся удачей. Мы возвращаемся в лес, я разыскиваю команд
ира колонны и докладываю о найденных запасах бензина. Туда направляются
десятки грузовиков. Мы едем впереди, показывая дорогу.
Как только стемнело, колонна двинулась в путь, на Донбасс. Там, говорят, во
зводится линия обороны, значит есть и наши войска.
Это был еще один тяжелый переход. В некоторых селах уже стояли немцы, и мы
вынуждены были пробиваться в обход по разбитым проселочным дорогам, вбр
од через реки, то и дело толкать машины. И все-таки к утру мы добрались до Ст
аро-Бешева, где были наши войска.
В штабе ВВС, который находился в этом же селе, мне сказали, что наш полк баз
ируется западнее Ростова. Я немедленно отправился туда на своей полутор
ке. На прицепе тащил еще легковую, а в кузове вез палатки и колья. Все попут
ные машины обязаны были что-то эвакуировать в тыл.
Не доезжая до Таганрога, остановился в станционном поселке переночеват
ь. Забираться в город на ночь было незачем: я видел, как к городу группа за г
руппой шли немецкие бомбардировщики. Мое решение оказалось правильным.
Только я устроился на ночлег в домике у элеватора, к нам постучали:
Ч Чья машина?
Ч Моя.
Ч Сейчас же уезжайте отсюда! A Таганроге немецкие танки, идут сюда. Мы буд
ем взрывать элеватор.
Немецкие танки в Таганроге! Попал бы я ночью как кур во щи. Наверно, утром г
ород был еще наш, а к вечеру все переменилось.
Прибыв в Ростов, я узнал, что и наш полк в эту ночь приземлился чуть южнее г
орода. Там я и нашел его. Много я пережил за эту неделю, многое изменилось к
худшему и на фронте. Но знакомые, родные лица однополчан, встреча с команд
иром, с Фигичевым, Лукашевичем, Селиверстовым, Никандрычем, Валей, дежури
вшей у телефона, снова вернули мне силы. Я увидел, что менялись только мест
а базирования полка, а люди остались такими, какими были, Ч стойкими, вын
осливыми, честно и храбро выполняющими свой долг.
Виктор Петрович, пожимая мне руку, спросил:
Ч Что, Покрышкин, на самолет выменял полуторку?
Ч Почти так, товарищ майор. Тащил МИГ, пока было можно. Пришлось сжечь.
Ч А глаз цел?
Ч Цел, товарищ командир,
Ч Ну, хорошо. Были бы глаза целыми, чтобы видеть и уничтожать врага. Отдох
ни, подлечись и приезжай к нам. Полк перебазируется в Султан-Салы, ближе к
немцам. Вот так, Покрышкин. Мы знали, что ты вернешься. Кто из летчиков уже х
одил по земле, того сломить не так-то просто.
Разбитая бровь болела. Два дня я провел в санчасти, лечился, отдыхал, писал
письма родным. Открывал и заветную тетрадь. На этот раз ее, как и остальны
е мои личные вещи, сохранили. Вспомнив населенные пункты, через которые п
роходил, хотел было записать их. Но потом решил, что Пологи, Черниговку мне
не забыть никогда и без тетради.
…Лечение кончилось. Надо воевать! На той же полуторке, которая эти два дня
стояла около санчасти, я уехал в Султан-Салы. На дороге встретились два по
тока: один Ч те же эвакуированные, только уже из русских придонских колх
озов, другой Ч наши войска, идущие к фронту.
Войск было много, свежих, хорошо вооруженных. Таких сил я не видел еще за в
се месяцы войны. Чувствовалось, что под Ростовом готовится большое сраже
ние.
На аэродроме в Султан-Салы я услышал тяжелую весть:
Ч Вчера похоронили Кузьму.
Ч Селиверстова? Ч машинально спросил я.
Ч Дрался с «мессерами» под Таганрогом… Упал недалеко от аэродрома… Пох
оронили там, на холме.
Его могила была видна от КП. Я пошел туда, чтобы своей рукой бросить на мог
ильный холмик горсть донской земли.
Кузьма не много сбил вражеских самолетов, но скольким из нас он спас жизн
ь в воздушных боях! Скромный, застенчивый человек, прямой и честный товар
ищ, настоящий боевой друг.
Я постоял у свежей могилы с дощатым обелиском. Техник вырезал из дюраля з
вездочку и под ней, после фамилии, имени и отчества летчика, написал черни
льным карандашом: «Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и незави
симость нашей Родины!»
Сколько обелисков с такими надписями осталось на просторах от Прута до Д
она! Я вспоминал о наших первых могилах у западных границ СССР. Эта, над ко
торой я склонился, была самой крайней на востоке. Будут ли они появляться
еще дальше, за Доном? Тяжело было думать об этом…
Возвратившись на КП, я попросил, чтобы меня сразу же послали на боевое зад
ание. Виктор Петрович понимающе посмотрел на меня, сказал свое обычное «
хорошо» и вдруг спросил:
Ч Ты что-нибудь слышал о летчике Посте?
Ч Читал о нем, товарищ командир.
Ч Знаешь, что такое глубина зрения? Я растерялся, не зная, что отвечать.
Ч Так вот, Ч продолжал Иванов, Ч человек определяет расстояние двумя
глазами. Есть такие исключительные люди, которые могут это делать и одни
м. Но ты, Покрышкин, не одноглазый Пост, который прекрасно летал и над суше
й и над водой. По крайней мере нет нужды экспериментировать. Поезжай-ка ты
на своей полуторке за Дон и организуй там переучивание молодых летчиков
на МИГ-3. Они у нас летают на «чайках» и на «ишаках», а нам могут подбросить
и новенькую технику.
Я не соглашался. Школьным, тыловым душком отдавало от этого задания. А мне
хотелось воевать, сражаться. Виктор Петрович тем же спокойным тоном прод
олжал:
Ч Сначала денька три-четыре порассуждай с ними по теоретическим вопро
сам, поделись опытом, свои выводы преподнеси. За это время глаз подживет, и
тогда ты с каждым полетаешь. Словом, хорошо получится. Так что не капризни
чай. Кому-то ведь надо готовить молодежь.
Я пожал Виктору Петровичу руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162