.. Моя шпага, должно быть, потерялась
еще там, в верхней комнате. К счастью, у меня остался кинжал. Этого мало, но н
а худой конец сгодится и он.
Решив так, он поднес руку к поясу, желая убедиться, что кинжал на месте.
Выяснилось, что если ножны действительно по-прежнему висели, где им и был
о положено, то сам кинжал исчез.
Ц Час от часу не легче! Ц пришел в ярость шевалье. Ц Если бы мой бедный б
атюшка стал свидетелем сегодняшних событий, он бы не преминул похвалить
меня. «Поздравляю, Жан, Ц сказал бы он мне, Ц ты уже позволяешь, чтобы у те
бя украдкой воровали оружие, а сам только хлопаешь глазами!..» Смерть всем
чертям! В хороший же переплет я попал!
Не переставая ворчать, он обошел на ощупь свою камеру, что заняло у него не
слишком-то много времени.
Ц Проклятье, Ц воскликнул он, выразительно прищелкнув языком, Ц тут н
е очень-то просторно! И ни единой табуретки, даже ни клочка соломы... Как же
я буду ночевать на этих голых плитах?.. По счастью, я устал как собака и засн
у, где угодно... А каков потолок Ц ведь я же до него рукой дотягиваюсь! Это н
апоминает мне тот славный гробик, в который меня сегодня запер его высок
опреосвященство кардинал Эспиноза, только этот будет побольше и каменн
ый. Ого, а это что такое?
Шагая по плитам, он почувствовал, что наступил на нечто хрустящее. Отдерн
ув ногу, Пардальян присел на корточки и принялся шарить по полу.
Ц Вот как!.. Пергамент!.. Но, черт возьми, здесь темно, как в преисподней... Инт
ересно, предназначено ли это для меня? И положено ли здесь сознательно?.. Р
азумеется нет, иначе мне дали бы свечу, чтобы я мог его прочесть... Значит, эт
о какой-то потерянный документ? Возможно. Подождем Ц ничего другого мне
все равно не остается...
Он положил пергамент себе за пазуху и вновь пустился в рассуждения.
Ц Но кто же все-таки заманил меня сюда? Эспиноза?.. Фауста?.. Ба! Да какая раз
ница? Я попался Ц и это главное! И я отлично знаю, что уж коли я тут очутился
Ц а местечко это никак не назовешь уютным, Ц то вряд ли меня сытно накор
мят и с почетом доставят обратно в гостиницу... Что же теперь со мной сдела
ют?.. Я нахожусь, конечно, не в обычной камере... Тогда что же это?
Он прервал свою речь и энергично принюхался.
Ц Какого дьявола, что это за аромат?.. Ведь здесь же не будуар хорошенькой
женщины!.. Ах, черт подери, понял!.. Фауста!.. Какая другая женщина, кроме Фауст
ы, согласится по собственной воле спуститься в такую могильную яму? Тем б
олее, что меня охватывают странные ощущения. Я с трудом дышу... Голова дела
ется тяжелой... я весь цепенею... меня одолевает сон...
И с лукавой улыбкой, поистине поразительной в подобных обстоятельствах,
шевалье спросил самого себя:
Ц Хотел бы я знать, что еще могла придумать Фауста, испробовав в своих по
пытках убить меня столько всяческих способов?
В этот момент, словно отвечая на его вопрос, наверху, в потолке, открылось
отверстие величиной с ладонь, через которое пробился едва заметный луч с
вета, и одновременно с этим, голос, тотчас же узнанный Пардальяном, произн
ес следующие слова:
Ц Ты умрешь, Пардальян.
Ц Черт возьми, Ц отозвался шевалье, Ц раз уж милейшая Фауста обращает
ся ко мне с речью, стало быть, дело может идти только о смерти. Посмотрим, чт
о она приберегла для меня на сей раз.
Ц Пардальян, Ц продолжала принцесса, Ц я хотела убить тебя железом Ц
ты победил железо, я хотела убить тебя, утопив, Ц ты победил воду, я хотела
убить тебя огнем Ц ты победил огонь. Ты спросил меня: «К какой стихии вы п
рибегнете теперь?» И я отвечаю тебе: «К воздуху». Ты Пардальян, дышишь возд
ухом, напоенным ядом. Через два часа ты погибнешь.
Ц Вот оно Ц объяснение, которое я искал. Представьте себе, сударыня, что
я был заинтригован этим ароматом; как только я его почувствовал Ц вы, быт
ь может, мне не поверите, но, честное слово, это так, Ц я тут же подумал о вас.

Ц Я верю тебе, Пардальян, Ц голос Фаусты звучал сурово. Ц И что же ты под
умал?
Ц Я подумал, Ц холодно сказал Пардальян, Ц что на свете существует тол
ько одна женщина, способная добровольно спуститься в яму вроде этой Ц в
ы, сударыня. Я подумал, что уж коли Фауста спустилась в эту яму, то исключит
ельно ради того, чтобы принести сюда смерть и превратить яму в могилу. Вот
что я подумал, сударыня.
Ц Ты верно все понял, Пардальян, и ты умрешь, убитый тем воздухом, который
ты вдыхаешь и который я отравила.
Было нечто фантастическое в этом разговоре двух человек, которые не виде
ли друг друга и которые беседовали друг с другом, разделенные толщей пот
олка и говоря спокойным и словно бы даже равнодушным тоном совершенно чу
довищные вещи, причем один из собеседников был, если можно так выразитьс
я, уже в могиле.
Тем временем Пардальян отвечал:
Ц «Ты умрешь, Пардальян! Ты умрешь, Пардальян!» Ну, это вы поторопились, су
дарыня. У меня, видите ли, крепкие легкие, и будь я проклят, если мне не сдает
ся, что я из тех людей, кто устоит перед любым ядом, чем бы вы там ни пропитал
и воздух! Мне очень горько за вас, сударыня, ведь это у вас прямо-таки помеш
ательство Ц во что бы то ни стало и любым способом убить меня... вот только,
черт побери, хотел бы я знать Ц почему?
Ц Потому что я люблю тебя, Пардальян, Ц мрачно произнес голос Фаусты.
Ц Но, разрази меня гром, это уж скорее причина для того, чтобы, напротив, ос
тавить меня в живых! По крайней мере, по моим наблюдениям, люди, искренне л
юбящие друг друга, всегда дорожат жизнью любимого существа более, чем св
оей собственной. Как бы там ни было, сударыня, я полагаю, что избегну вашег
о яда точно так же, как избежал железа, воды и огня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145