С простодушно-наивным видом, скрывавшим его истинные чувств
а, он остановился в четырех шагах от короля и поклонился со свойственным
ему горделивым изяществом.
Весь этот огромный торжественный зал, вся обстановка королевского двор
ца не произвели на Пардальяна ровно никакого впечатления. Глядя на Филип
па, шевалье думал: «Черт возьми! И вот это Ц государь?! Вот это Ц властелин
полумира?! Как же я был прав давеча, утверждая, что король Испании Ц весьм
а жалкая особа.»
Беглая улыбка коснулась его насмешливых губ, а быстрый взгляд скользнул
по Красной бороде, который застыл у окна, и по Эспинозе, стоявшем ближе к н
ему.
Увидев его спокойное, едва ли не веселое лицо, шевалье прошептал:
Ц Да, вот настоящий соперник, с которым мне придется бороться. Только его
и следует опасаться.
Эспиноза, весьма внимательный наблюдатель, тем не менее не смог бы сказа
ть Ц адресовался ли поклон этого чрезвычайного посланника королю, Фаус
те, вперившей в него горящий взор, или же ему самому.
И великий инквизитор, со своей стороны, прошептал:
Ц Вот человек!
Его спокойные глаза, казалось, оценили поочередно Фаусту и Филиппа, зате
м вновь устремились на Пардальяна; на лице его промелькнула почти неулов
имая гримаса, словно говорившая:
Ц К счастью, здесь есть я!
И он еще теснее прижался к оконному переплету, стараясь быть как можно ме
нее заметным.
Пардальян же, склоняясь в поклоне с той прирожденной, хотя и несколько вы
сокомерной элегантностью, которая уже сама по себе являлась кричащим на
рушением строжайшего испанского этикета, мысленно говорил: «Ага, ты пыта
ешься заставить меня опустить глаза!.. Ага, ты снял шляпу перед госпожой Фа
устой и опять надел ее, принимая посланника французского короля!.. Ага! Ты
приказываешь отрубить голову смельчаку, осмелившемуся заговорить с то
бой без твоего дозволения!.. Черт! Тем хуже для тебя...»
И стремительно шагнув к медленно удалявшейся Фаусте, он воскликнул с той
обезоруживающе наивной улыбкой, из-за которой подчас было непонятно Ц
говорит ли он серьезно или шутит:
Ц Как! Вы уходите, сударыня!.. Останьтесь же!.. Коли случаю было угодно свес
ти нас троих всех вместе, то мы, надеюсь, сможем немедля уладить все наши д
ела.
Эти слова, произнесенные с сердечной простотой, произвели впечатление р
азорвавшейся бомбы.
Фауста застыла как вкопанная и обернулась, глядя поочередно то на Пардал
ьяна, Ц причем так, словно она не была с ним знакома, Ц то на короля, котор
ый, как она предполагала, вот-вот должен был отдать приказ об аресте нагле
ца.
Король сделался смертельно бледным; в его серых глазах сверкнула молния
, и он посмотрел на Эспинозу, будто спрашивал: «Что это за человек?»
И даже Красная борода весь напрягся, поднес руку к эфесу шпаги и приблизи
лся к королю, ожидая приказания немедля пустить ее в ход.
В ответ на немой вопрос своего повелителя Эспиноза пожал плечами и чуть
шевельнул рукой, что означало:
Ц Я вас предупреждал... Оставьте его... Настанет пора, и мы все сделаем как н
адо.
Король Филипп, следуя совету своего инквизитора, и безусловно (хотя и про
тив воли), заинтересованный блистательной отвагой и дерзостью этого без
умца, столь мало походившего на его придворных, вечно согнутых перед ним
в поклонах, Ц Филипп смолчал, но про себя подумал: «Посмотрим, как далеко
зайдет дерзость этого французишки!»
Его взгляд по-прежнему оставался пронзительные, но из безразличного он
теперь стал зловещим.
Фауста, позабыв, что она откланялась, позабыв о самом короле, устремила на
Пардальяна решительный взгляд, готовая принять его вызов, Ц и однако ду
ша ее была столь возвышенна, что в то же время она восхищалась Пардальяно
м.
Восхищение же Эспинозы выразилось в следующем размышлении: «Нужно, чтоб
ы этот человек во что бы то ни стало оказался на нашей стороне!»
Что до Красной бороды, то он удивлялся, почему король до сих пор не подал е
му знака.
И лишь Пардальян улыбался своей простодушной улыбкой; казалось, он даже
не догадывался, какую бурю вызвало его поведение, не догадывался, что рис
кует головой.
И все так же улыбаясь, все с той же простотой, все с той же прямотой, он, пове
рнувшись к королю, сказал:
Ц Я прошу у вас прощения, сир, я, быть может, нарушил этикет, но меня извиня
ет то, что наш государь, король Франции (шевалье сделал ударение на послед
них словах), приучил нас к большой терпимости в этих вопросах Ц ведь в сле
довании всем придворным правилам есть что-то ребяческое.
Положение грозило сделаться смешным, иными словами Ц ужасным для корол
я. Совершенно необходимо было пресечь то, что Филипп счел дерзостью, или ж
е попросту уничтожить шевалье своим презрением. Однако король решил про
явить выдержку и поэтому вынужден был отвечать.
Ц Действуйте, сударь, так, как если бы вы стояли перед королем Франции, Ц
сказал он, в свою очередь делая ударение на последних словах, голосом, едв
а слышным от переполняющей Филиппа ярости, и тоном, который заставил бы б
ежать без оглядки любого, кроме Пардальяна.
Но шевалье слыхивал и видывал и не такое. Он пребывал в хорошем настроени
и; кроме того, он с радостью убедился, что наконец-то задел гордость корол
я, донельзя не нравившегося ему.
А посему он не только не отступил, но даже легонько улыбнулся и склонился
в изящном поклоне; в глазах его мерцало беспредельное ликование человек
а, который забавляется от души.
Ц Я благодарю Ваше Величество за позволение, дарованное мне с такой бла
гожелательностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145