Нет! Дело не в Сиксте V. Это Монтальте в одиночку, ценой какой-то г
нусности, на которую он героически согласился, совершил чудо и вырвал ее
из лап папы римского и самой смерти. Она тотчас же увидела, какую выгоду мо
гла бы извлечь из такой преданности. Но к чему? Она хотела, она обязана уме
реть!
Однако, невзирая ни на что, она все-таки с интересом слушала то, что говори
лось рядом с ее ложем. Что это был за документ? Какое отношение имеет к ней
этот пергамент? Она почувствовала, что кто-то прикасается к ее плечу... усл
ышала чьи-то обращенные к ней слова. Она открыла глаза и взглянула на Эспи
нозу. И мало-помалу ее разум стал опровергать се собственные доводы.
Ее сын? Да! Ее мысль уже обращалась к этому невинному созданию. Он жив... Он с
вободен... Это Ц самое важное... что же до всего остального, то лучше его мат
ери умереть, чем быть погребенной в темнице. Но внезапно, словно удар гром
а, раздались роковые слова, эхом отозвавшиеся в ее затуманенном мозгу: Ц
Пардальян жив! Два слова, воскрешающие в памяти прошлое... и опьяняющую стр
асть... и смертельные схватки! Прошлое, которое казалось ей таким далеким и
которое, однако, было так близко Ц ведь всего несколько месяцев миновал
о с того дня, когда она захотела погубить Пардальяна в пожаре Палаццо-Рид
енте! Пардальян, столь ненавидимый... и столь любимый!..
Что же осталось в прошлом?
Она Ц богатая, некогда могущественная и обожаемая властительница Ц по
беждена, разбита, унижена; все ее замыслы потерпели крах.
Он Ц бедный дворянин, не имеющий ни кола ни двора и, тем не менее, силой сво
его гения и своего щедрого сердца побеждающий любые интриги.
И высшее унижение для нее: ее любовью пренебрегли...
Пардальян жив! И, значит, для Фаусты смерть будет означать бегство от прот
ивника! Для Фаусты, которая никогда не отступала! Ну нет, она не хочет умир
ать!.. Она останется жить, чтобы продолжить трагическую дуэль и выйти нако
нец победительницей из этой великой схватки.
Тут в темнице вновь появился Монтальте.
Пока он склонялся над ней, она скользнула по нему быстрым и уверенным взг
лядом, оперлась спиной о подушку и величественно произнесла Ц так, слов
но она по-прежнему была грозной властительницей, желавшей с самого нача
ла обозначить непреодолимую границу, разделяющую их. Итак, эта странная
женщина, не ведающая, казалось, ни слабостей, ни усталости, спросила:
Ц Вы желаете говорить со мной, кардинал? Я слушаю вас.
И ее черные глаза, необычайно серьезные и исполненные внимания, встретил
ись с глазами Монтальте.
Монтальте, который, быть может, мечтал покорить ее, побежденный первым же
ее взглядом, склонился еще ниже, почти пал ниц в безмолвном обожании. Фаус
та поняла, что он безоглядно отдает ей душу и тело, и улыбнулась ему, ласко
во повторив:
Ц Говорите, кардинал.
И Монтальте тихим, дрожащим голосом сообщил ей, что она свободна.
Не выразив ни удивления, ни волнения, Фауста сказала:
Ц Значит Сикст V меня помиловал?
Монтальте покачал головой:
Ц Папа не помиловал, сударыня. Папа уступил воле, оказавшейся более силь
ной, чем его собственная.
Ц Вашей... не так ли?
Монтальте поклонился.
Ц Но в таком случае он отменит помилование, подписанное им по принужден
ию.
Ц Нет, сударыня, ибо одновременно с этим я получил от Его Святейшества до
кумент, который станет вам защитой.
Ц Что это за документ?
Ц Вот он, сударыня.
Фауста взяла пергамент и прочла:
«Мы , Генрих , милостью Бо
жьей король Франции , Господом нашим направляемый
, устами нашего духовного отца ,
Святейшего папы римского , желая укрепить и со
хранить в нашем королевстве католическую апостольскую римскую церковь
, учитывая , что Господу было у
годно , во искупление грехов наших ,
лишить нас прямого наследника , полагая
, что Генрих Наваррский не способен править во Французск
ом королевстве как еретик и зачинщик ереси , всем св
оим добрым и верным подданным объявляем: Его Величество Филипп
II , король Испании , есть е
динственный , кто может наследовать нам на француз
ском троне , будучи супругом Елизаветы Французской
, нашей возлюбленной сестры ,
преставившейся ранее , и призываем наших подданных
, оставшихся верными сынами Святой матери Церкви
, признать его нашим воспреемником и
единственным наследником.»
Ц Сударыня, Ц сказал Монтальте, когда увидел, что Фауста закончила чтен
ие, Ц слово короля имеет во Франции силу закона, и посему это воззвание т
олкает в партию Филиппа две трети Франции. Таким образом, Генрих Беарнск
ий, покинутый всеми католиками, обнаружит, что его надежды рухнули навек.
Его армия сократится до кучки гугенотов, и ему не останется ничего друго
го, как поспешно вернуться в свое Наваррское королевство, да и то если Фил
ипп согласится ему его оставить. Тот, кто принесет Филиппу этот пергамен
т, доставит ему, таким образом, и корону Франции... И если этот человек облад
ает таким выдающимся умом, как вы, сударыня, он может вести переговоры с ис
панским королем, отнюдь не забывая и своих интересов... В Италии ваша власт
ь свергнута, сама ваша жизнь здесь в опасности. При поддержке Филиппа вы с
можете обрести такое могущество, которое наверняка пришлось бы по душе ч
естолюбивейшему из честолюбцев. Я отдаю этот пергамент в ваши руки и про
шу вас о помощи: доставьте его Филиппу!
Фауста опустила в задумчивости голову.
Ее сын? Он был под охраной Мирти, и Сиксту V до него не дотянуться... Позже она
сможет разыскать его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145