Ц спросила она.
Пардальян улыбнулся.
Ц Теперь моя очередь сказать вам: я вас понимаю, Ц продолжала она. Ц Вы,
должно быть, говорите себе, что я, женщина, не смогу преградить вам дорогу...
Вы правы. Но знайте: через мгновение на вас нападут. Вы окажетесь один и бе
з оружия в этом надежно запертом зале.
Почему она говорила это, пока еще была с ним наедине? Она отлично знала Ц
если Пардальяну заблагорассудится воспользоваться полученным от нее п
редупреждением, то ему надо для этого сделать лишь несколько шагов. Или ж
е она думала, что он не найдет пружину, которая приводит в действие потайн
ую дверь? А вероятнее всего, она считала, что, даже получив предупреждение
, он сочтет себя обязанным остаться.
Возможно, она и сама не могла бы объяснить, почему вдруг заговорила об опа
сности, грозящей ее собеседнику. Шевалье же невозмутимо ответил:
Ц Вы имеете в виду тех храбрецов, за которыми со всех ног побежал это нег
одяй Ц агент инквизиции?
Ц Так вы знали...
Ц Разумеется! И точно так же я отлично заметил вашу маленькую уловку Ц о
на заключалась в том, чтобы завести меня именно в этот угол зала.
Каково бы ни было Фаусте услышать эти слова, она невольно восхитилась Па
рдальяном. Но вместе с восхищением ею овладело беспокойство. Она говорил
а себе: хотя Пардальян необычайно силен, он не может так рисковать собой, н
е будучи уверен, что выберется отсюда невредимым.
Она еще раз подозрительно огляделась и не обнаружила ничего нового.
Она еще раз пристально взглянула в лицо шевалье и увидела: он абсолютно у
верен в своих силах, совершенно спокоен и полностью владеет собой: ее под
озрения рассеялись, и она сказал себе: «В своей удали он доходит до крайно
сти!»
А вслух произнесла:
Ц Вы знаете, что на вас сейчас нападут, а я предупреждаю вас, что против ва
с будет обращено десятка два шпаг; вы знаете это и все-таки остаетесь здес
ь. Вы по доброй воле пошли в расставленную мною ловушку. Значит, имея дело
с двадцатью нападающими, вы рассчитываете уложить их всех?
Ц Ну, уложить Ц это слишком сильно сказано. Но одно я знаю твердо: я уйду о
тсюда целым и невредимым и даже без единой царапины.
Это было сказано без хвастовства, с такой уверенностью, что она почувств
овала, как ее охватывает тревога, как ею вновь овладевает сомнение. Он вык
азал ту же уверенность, как и тогда, когда говорил с ней через потолок свое
й камеры. Ведь он же вышел оттуда! Кто знает Ц может, он и на сей раз выберет
ся без помех из этой наспех устроенной западни?
Фауста попыталась успокоиться, но невольно мысленно повторяла, задыхая
сь от ярости: «Да, он спасется, опять спасется!»
И она вновь спросила Ц как и тогда, когда считала, что надежно заперла его
в могиле:
Ц Но почему?
Пардальян ответил очень холодно:
Ц Я же говорил вам: потому что мой час еще не пробил... Потому что судьбой о
пределено, что я должен убить вас.
Ц Почему же, в таком случае, вы не убиваете меня прямо сейчас?
Она произнесла эти слова с вызовом, словно предлагая ему привести в испо
лнение свою угрозу. Шевалье ответил без раздумий:
Ц Ваш час тоже еще не пробил.
Ц Значит, по-вашему, все мои замыслы, направленные против вас, обречены н
а неудачу?
Ц Да, я так думаю, Ц ответил он очень искренне. Ц Давайте-ка вспомним вс
е то, что вы пускали в ход против меня: железо, вода, огонь, яд, голод и жажда...
и вот я перед вами, слава Богу, вполне живой! Знаете, что я вам скажу? Вы вста
ли на неверный путь, когда решили убить меня. Откажитесь от вашей затеи. Эт
о трудно? Вам непременно хочется отправить меня в мир иной, который счита
ется лучшим? Да, но ведь вам это никак не удается! Так какого же черта? Чтобы
избавиться от человека, вовсе нет необходимости убивать его. Надо хороше
нько подумать. Существует немало способов сделать так, чтобы человек, ещ
е живой, перестал существовать для тех, кому он мешает.
Пардальян шутил.
К несчастью, в том состоянии духа, в каком находилась Фауста под действие
м суеверия, внушавшего ей, что он и впрямь неуязвим, она не могла себе пред
ставить, что шевалье осмеливается шутить по такому мрачному, загробному
поводу.
Но даже если бы она отбросила движущее ею суеверие, даже при всей ее прони
цательности, даже если учесть, сколь сильной была она сама и сколь сильны
м она считала его Ц даже и в таком случае ей не могла прийти в голову мысл
ь, что его храбрость может зайти так далеко.
Он шутил, а она приняла его слова всерьез.
Дело в том, что принцесса давно убедила себя: Пардальян словно новый Самс
он, быть может, сам выдаст секрет своей силы, сам укажет, каким именно спос
обом ей удастся с ним справиться.
Машинально она задала ему наивный вопрос:
Ц Каких способов?
На его губах появилась чуть заметная улыбка жалости. Да, жалости. Надо пол
агать, она была очень подавлена, если до такой степени потеряла самообла
дание, что спросила его Ц его самого! Ц как можно уничтожить его, не убив
ая.
И он продолжил свою шутку словами:
Ц Да почем мне знать? Ц В глазах его сверкнул лукавый огонек, и, приложив
палец ко лбу, он сообщил:
Ц Моя сила здесь... Постарайтесь нанести удар сюда.
Фауста долго смотрела на него. Он выглядел совершенно серьезным.
Если бы он мог прочесть, что происходило в ее уме и какую адскую мысль он з
ародил в ней своей нехитрой шуткой, он бы содрогнулся.
Секунду она оставалась в задумчивости, стараясь понять смысл его слов и
выгоду, которую она могла бы из них извлечь, и в ее голове наконец-то мельк
нула спасительная, как ей показалось, мысль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145