Он даже не почувствовал боли от ударов каблуков. Х
уана могла бы избить его в кровь Ц сейчас он бы этого и не заметил. Смерте
льная бледность разлилась по его лицу. Одна мысль билась в его мозгу, и она
-то и делала его равнодушным к физической боли:
«Она ненавидит и проклинает тех, кто заманил его в ловушку! Но ведь я как р
аз из их числа!.. Значит, она будет ненавидеть и проклинать и меня тоже? Если
бы только она знала! Она бы бросила мне в лицо это слово: «Убийца!» Она прог
нала бы меня с глаз долой... и все было бы кончено, мне бы оставалось только у
мереть. Умереть!..»
И тут Хуана тоже вспомнила о смерти. Она сказала, продолжая плакать:
Ц Я не знаю, люблю ли я его! Но мне кажется, если я его больше не увижу, я умру
.
От одного вида ее слез, от ее слов о том, что она умрет, он тоже тихонько, по-д
етски, заплакал. И не сознавая, что делает, он принялся целовать милые мале
нькие ножки и, омывая их своими слезами, повторять, давясь судорожными ры
даниями:
Ц Я не хочу, чтобы ты умирала! Не хочу! Внезапно в голову ему пришла одна мы
сль. Он поднялся с пола.
Ц Послушай, хозяйка, Ц сказал он нежно, Ц ступай сейчас к себе в комнату
и ложись спать, ни о чем не беспокоясь. Я пойду отыщу его и завтра приведу к
тебе.
Женщина, которая любит другого, всегда несправедлива и жестока к тому, кт
о любит ее и кем она пренебрегает. Хуана немедленно что-то заподозрила и р
ешила добиться от Чико правды.
Она мгновенно вскочила, грубо схватила его за воротник и стала трясти не
счастного, крича пронзительным голосом:
Ц Ты что-то знаешь! Ну, конечно Ц ведь это ты пришел за ним. Это ты уговари
вал его пойти вместе с доном Сезаром. Что с ним сделали? Говори! Да говори ж
е, презренный!
Он простонал, не пытаясь вырваться:
Ц Ты делаешь мне больно!
Девушке стало стыдно, и она отпустила его.
Ц Я ничего не знаю, Хуана, клянусь тебе! Ц произнес он очень тихо. Ц Если
я и пришел за ним, то лишь из любви к тебе.
Ц Да, правда, Ц согласилась она, Ц откуда бы тебе что-то знать! Из любви к
о мне ты не захотел бы помогать в его убийстве. Я, наверное, сошла с ума... Про
сти меня.
И она протянула ему руку, словно королева. А он, добрый верный слуга, схват
ил белую ручку, которая только что мучила его, и почтительно припал к ней г
убами.
Однако он зародил в ней надежду, и вся дрожа от нетерпения, она спросила:
Ц Что ты собираешься делать?
Ц Не знаю. Но если кто и может его спасти, то это, по-моему, я... Я такой малень
кий, я могу пройти повсюду и ни в ком не вызвать подозрений. Я ничего не зна
ю, не спрашивай меня ни о чем... Подожди только до завтра. Сделай это ради мен
я.
Неожиданно она крепко обняла его и, прижав к груди, воскликнула, сама того
не зная, как больно задевает кровоточащую рану в его сердце:
Ц Ах, мой Чико! Мой дорогой Чико! Если ты вернешь мне его живым, как я буду л
юбить тебя!
Карлик осторожно высвободился из ее объятий.
Когда он целовал кончики ее пальцев, подол юбки или носки туфелек, она поз
воляла ему все это со снисходительностью божества, принимающего поклон
ение верующего. Когда Хуана была довольна, она трепала его по щеке или же т
ихонько тянула за ухо. Иногда она даже приникала губами к его лбу. И это бы
ло все. Никогда прежде она не обнимала его и не прижимала к сердцу!
Это объятие, предназначенное, как он безошибочно чувствовал, другому, пр
ичинило ему почти физическую боль.
Ц Я сделаю, что смогу, Ц сказал он просто. Ц Надейся. Ты обещаешь мне, что
пойдешь отдохнуть?
Ц Я не смогу, Ц сказала она с болью в голосе. Ц Я как неживая.
Ц И все-таки надо жить... А иначе завтра, когда я приведу его к тебе, ты будеш
ь усталой и покажешься ему уродливой.
И говоря это, несчастный улыбался!
У девушки хватило жестокости сказать карлику:
Ц Ты прав. Я пойду отдохну. Я не хочу выглядеть уродиной.
Ц А что ты будешь делать, когда он вернется? На что ты надеешься, Хуана?
Она вздрогнула и страшно побледнела.
И вправду, на что она надеялась?
Она не задавала себе этого вопроса. Малышка Хуана увидела французского с
еньора Ц такого красивого, храброго, блестящего и к тому же доброго. Ее ма
ленькое целомудренное сердечко учащенно забилось, и она вся отдалась но
вому неизведанному чувству, не понимая, какие опасности могут подстерег
ать ее в будущем.
Лишь услышав прямой и четкий вопрос Чико, девушка осознала Ц но не слишк
ом ли поздно? Ц куда завело ее безрассудство. Она вся сжалась от горя и от
чаяния. Конечно, не могло;быть и речи о браке между дочерью трактирщика вр
оде нее и этим французским сеньором, посланным с поручением от одного ко
роля, и какого короля Ц властелина Франции! Ц другому королю! Было бы чи
стейшим безумием поверить в такое хоть на минуту.
Тогда на что же она могла надеяться?
Разве француз уделял ей много внимания? Это был настоящий сеньор, и у него
, надо полагать, имелись очень серьезные и важные дела, которые ему следов
ало уладить. Разумеется, она не существовала для него, а если он и обратилс
я к ней с несколькими словами заурядных любезностей, то лишь из чистой об
ходительности Ц он ведь не гордый и такой добрый. Но загораться какой-то
надеждой Ц нет, это совершеннейшее сумасбродство! Хуана поняла, что ее л
юбовь навсегда обречена быть смиренной и униженной... как любовь Чико к не
й.
Ее отчаяние перед безмерностью своего горя раскрыло ей, наконец, какую б
оль должен был испытывать Чико Ц ведь по отношению к ней он находился в т
ом же положении, в каком она была по отношению к Пардальяну; она поняла, на
сколько она, сама того не осознавая, была жестока с карликом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145