Совершенно уверенный, сам не зная почему, что сейчас свершится чудо,
Ц ради него и прямо у него на глазах! Ц он бросился к узкой кровати, на кот
орой покоилось тело Фаусты.
Внезапно он замер как вкопанный... Его блуждающий взор, исполненный боли, я
рости и ненависти, остановился на крохотном существе, лежавшем на руках
служанки.
Единственного взгляда на этого ребенка хватило, чтобы в мозгу этого силь
ного человека закружился целый вихрь беспорядочных мыслей, проникнуты
х всепоглощающей злобой, начисто сметающей любое человеческое чувство
и не оставляющей ничего... ничего, кроме смертельной ненависти... Этот млад
енец Ц сын Пардальяна!
По-видимому, какой-то таинственный, но безошибочный инстинкт предупред
ил невинное создание, ребенок жалобно заплакал и прильнул к той, кому отн
ыне было суждено стать его матерью.
Мирти, не сводя глаз с искаженного лица незнакомца, еще крепче сжала ребе
нка в своих объятиях, словно защищая его.
Ни одна деталь этой мгновенной немой сцены, красноречивый смысл которой
был поистине ужасен, не ускользнула от острого взгляда великого инквизи
тора.
Однако он сказал спокойно, почти мягко, указывая на открытую дверь:
Ц Вы свободны, женщина. Выполняйте материнский долг, завещанный вам... Ст
упайте, и да хранит вас Господь!
И добавил повелительно, обращаясь к двум стражникам, по-прежнему неподв
ижно стоявшим в глубине коридора:
Ц Пропустите ее, да свершится милосердие Сикста!
Мирти, прижимая к груди сына Пардальяна и не проронив ни слова, переступи
ла порог и быстро удалилась.
Эспиноза закрыл дверь и спокойно сел у изголовья мертвой Фаусты.
Когда ребенок исчез с глаз Монтальте, тот повернулся к Фаусте, чье поблед
невшее лицо в ореоле роскошных длинных волос выделялось на фоне белой по
душки. Минуту он смотрел на нее, а затем упал на колени, схватил ее Ц уже хо
лодную Ц руку, свисавшую с кровати, и, запечатлев на ней долгий поцелуи, р
азрыдался:
Ц Фауста! Фауста!.. Неужели это правда, и ты умерла?..
Вдруг он вскочил; глаза его налились кровью, в руке был зажат кинжал, он ре
вел:
Ц Горе тем, кто убил ее!..
Но оказавшись лицом к лицу с инквизитором, он словно очнулся, и понимание
происходящего мгновенно вернулось к нему. Теперь он уже обращался к Эспи
нозе, и голос его был то страстным, то умоляющим:
Ц Монсеньор! О, монсеньор! Я чувствую: это вашей волею я приведен сюда! Зач
ем?.. О, монсеньор... Не знаю, возможно, мой рассудок гибнет, но мне кажется... да,
да, я догадываюсь... я чувствую... я вижу Ц вы здесь для того, чтобы свершилос
ь чудо... Ведь вы вернете ее к жизни, ведь так?.. Ради всего святого, говорите ж
е, монсеньор!.. Говорите же, или, клянусь Господом, я последую за ней!..
Яростным жестом он направил кинжал в свою собственную грудь, готовый пор
азить себя.
Тогда Эспиноза, по-прежнему спокойный, сказал:
Ц Сударь, яд, который принцесса Фауста приняла на ваших глазах, был ей пр
одан Магни, известным торговцем травами... Магни Ц мой человек... Существу
ет единственное противоядие... Это противоядие у меня при себе... Вот оно!
И Эспиноза, порывшись в своем кошеле, вынул оттуда крохотный флакон.
Вопль безумной радости сорвался с губ Монтальте. Он обхватил ладони инкв
изитора и прошептал дрожащим голосом:
Ц Ах, монсеньор, спасите ее!.. Спасите Фаусту, а потом возьмите мою жизнь... Я
отдаю ее вам.
Ц Ваша жизнь слишком дорога, кардинал... То, что я собираюсь просить у вас,
слава Богу, менее существенно.
Это было сказано очень просто, даже ласково.
И тем не менее у Монтальте возникло ясное предчувствие, что инквизитор п
редложит ему какую-то чудовищную сделку, от которой и будет зависеть жиз
нь или смерть Фаусты. Однако же он посмотрел Эспинозе прямо в лицо и сказа
л:
Ц Все, что угодно, монсеньор! Просите!
Эспиноза подошел к нему совсем близко, почти вплотную, и, смерив взглядом,
произнес:
Ц Берегитесь, кардинал!.. Берегитесь!.. Я спасу эту женщину, ибо дороже ее ж
изни нет ничего на свете... Но взамен вы будете принадлежать мне... Запомнит
е это!
Монтальте яростно тряхнул головой, дабы показать, что его решение беспов
оротно, и хрипло сказал:
Ц Я запомню, монсеньор. Спасите ее Ц и я принадлежу вам... Но ради Бога, пот
оропитесь, Ц добавил он, вытирая со лба бисеринки пота Ц знак тревоги.
Ц Я не забуду вашего торжественного обещания, Ц строго сказал Эспиноз
а.
И, указав на недвижную Фаусту, повелел:
Ц Помогите мне!
Нежно, словно лаская, Монтальте обхватил голову Фаусты своими дрожащими
ладонями и, трепеща от надежды, тихонько приподнял ее, в то время как Эспин
оза вливал ей в рот содержимое флакона.
Ц Теперь подождем, Ц сказал инквизитор.
Через несколько мгновений по щекам Фаусты разлился легкий румянец.
Склонившись над ней, Монтальте с невыразимой тревогой следил за действи
ем противоядия Ц это действие казалось ему слишком медленным.
Наконец чуть заметное легкое дыхание оживило приоткрытые губы, и Монтал
ьте, почувствовав на своем лице это слабое дуновение, в свою очередь, сам г
лубоко вздохнул, словно желая помочь невидимой работе, которая совершал
ась в этом организме.
Он положил руку на грудь Фаусты и тотчас выпрямился, глаза его заблестел
и: ее сердце билось... да, очень тихо, но все-таки билось!
Ц Она жива! Она жива! Ц вскричал он, обезумев от радости.
В тот же миг Фауста открыла глаза и устремила их на склонившегося над ней
Монтальте; почти тотчас же, тяжело вздохнув, она вновь закрыла их.
Грудь ее поднималась от равномерного дыхания. Казалось, она спит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145