он мог так
же составить заключение по делу для судьи или же защитительную речь для
адвоката.
Одним словом, даже для той эпохи, богатой на всяческие диковинные фигуры,
это был довольно-таки редкий экземпляр: наполовину наемный убийца, напо
ловину служитель церкви.
И вот однажды, вернувшись мысленно к дням своего детства (он это называл
Ц рыться в фамильных бумагах), Христофор вспомнил, как дядюшка рассказы
вал ему, что одна из прабабушек его двоюродной сестры некогда вышла заму
ж за прадедушку троюродного брата дона Яго де Альмарана Ц высокопостав
ленной особы, коей доверена честь оберегать жизнь Его Католического Вел
ичества и потихоньку устранять всех тех, на кого ему указывала королевск
ая десница Ц ибо даже король не всегда может открыто, при свете дня, распр
авляться со своими врагами.
Дон Центурион сказал себе, что на сей раз его родство ясно, очевидно, осяза
емо и что прославленный сеньор Красная борода (который, между прочим, дел
ал на благо короля то, что он, Центурион, делал на благо всех) непременно вс
третит его радушно и с пониманием.
Красная борода и впрямь сразу прекрасно понял выгоду, которую он сможет
извлечь из знакомства с образованным негодяем, готовым на все и способны
м не только противостоять самому изощренному казуисту или натянуть нос
самому продувному законнику, но еще и ловко организовать и исполнить люб
ое темное дельце, где необходимо применить силу.
Ему вдруг открылось, что для выполнения некоторых таинственных операци
й, предпринимаемых им время от времени то ради короля, то ради собственно
й корысти, этот человек, которого словно послало само Небо, станет ему иде
альным помощником Ц а на такое он никогда и надеяться не смел. Не говоря у
же о том, что этот подручный может быть еще и рассудительным советником, с
пособным уверенной рукой направлять его в дебрях Ц для него совершенно
непролазных Ц дел государственных, общественных, военных и церковных (ц
ерковных в особенности), где он ежесекундно рисковал споткнуться и слома
ть себе шею.
Итак, дону Христофору Центуриону улыбнулось счастье: его встретили раду
шно. Его родство было признано сразу, без всяких споров, и новоиспеченный
кузен безотлагательно добыл ему место в Верховной инквизиции; хотя жало
ванье было чрезвычайно скромным, наемному убийце оно тем не менее показа
лось совершенно фантастическим: ведь он с давних пор привык по многу дне
й жить на несколько реалов Ц и один лишь Бог знает, как тяжко они доставал
ись дону Христофору!
В тот момент, когда мы представляем читателю дона Центуриона, он уже доби
лся любви и уважения начальства, весьма высоко оценившего его разнообра
зные достоинства, и теперь потихоньку прокладывал себе дорогу наверх. Хр
истофор пробовал себя на разных поприщах, прикидывая, стать ли ему лицом
светским и решительно пойти по военной части или же принять монашество,
что могло открыть ему доступ к любой должности, в том числе и к должности в
еликого инквизитора Ц эта возможность неясно просматривалась в его ме
чтах, хотя он и не осмеливался еще себе в том признаться.
В сущности, он склонялся скорее ко второму варианту, ибо, хотя он и стал че
ловеком действия, но благодаря своему первоначальному воспитанию, все ж
е отдавал явное предпочтение ученым изысканиям. Этот наемный убийца, с н
епревзойденным мастерством владевший кинжалом, сохранил лицемерные и
медоточивые манеры служителя церкви, всегда скрывающего свои мысли, уме
ющего со смиренным видом склониться перед более сильным и тотчас же надм
енно выпрямиться во весь рост перед более слабым, Ц в общем, он был челов
еком злопамятным и злобным, но способным годами подавлять свою ненавист
ь.
Учитывая все вышеизложенное, мы не можем сказать, что дон Центурион был в
сецело предан Красной бороде, ибо это значило бы впасть в сильное преуве
личение.
Он давно уже раз и навсегда запретил себе любые человеческие чувства, Ц
а, следовательно, и чувство признательности. Итак, он не испытывал никако
й благодарности к своему благодетелю, но был слишком умен, чтобы не поним
ать: пока он не оперится настолько, чтобы летать самостоятельно, ему прид
ется опираться на кого-то сильного. Поэтому его преданность (назовем это
так) была достаточно глубокой, ибо, работая на своего покровителя, он рабо
тал на самого себя.
Конечно, если бы вдруг явился кто-нибудь более могущественный и предлож
ил взять его к себе на службу, дон Центурион, не колеблясь, бросил бы, а в слу
чае надобности, и с готовностью предал бы доверчивого слугу Филиппа II. Но
пока никому не приходило в голову привязать его к себе, так что он оставал
ся всей душой привязан к своему кузену. Впрочем, выказывая слепую предан
ность этому животному, он, разумеется, работал на собственное будущее.
Таков был человек, только что вошедший к Красной бороде; побежденный исп
олин метался как хищник в клетке, пылая мрачной злобой, кляня свое недавн
ее поражение и изрыгая страшные угрозы по адресу того, кто подверг его эт
ому двойному унижению Ц во-первых, избил его, Красную бороду, сильнейшег
о из сильных, и, во-вторых, избил на глазах короля и придворных!
Ц Ну как? Ц тревожно спросил он Центуриона. Тот презрительно пожал плеч
ами, пытаясь говорить спокойно, но в его голосе невольно прорывались раз
дражение и неистовая ожесточенность:
Ц Все, как и ожидалось! Его преосвященство господин великий инквизитор
по неизвестным мне причинам счел нужным позволить ему уйти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145