вы забываете, сир, что для признания этого права вам понадобился бы зак
он, принятый по всей форме. Но наш парламент никогда не примет подобный за
кон.
Ц Откуда вам знать?
Пардальян пожал плечами:
Ц Ах, сир, уже несколько лет ваши агенты, желая добиться этой цели, разбра
сывают золото направо и налево. И что же, вы стали ближе к престолу Франции
?.. Каждый раз вы сталкивались с сопротивлением парламента... Вам никогда н
е сломить этого сопротивления.
Ц А кто вам сказал, что у нас нет других прав?
Ц Пергамент госпожи Фаусты?.. Ну что ж, поговорим об этом документе! Если в
ам удастся завладеть им, сир, обнародуйте его, и я могу вам поручиться, что
в тот же миг Париж и Франция признают Генриха Наваррского.
Ц То есть как? Ц удивленно спросил Филипп.
Ц Я вижу, сир, Ц холодно сказал Пардальян, Ц что ваши агенты плохо инфор
мируют вас о состоянии умов в нашей стране. Франция устала подвергаться
бесстыдному и безудержному разбою и грабежу со стороны горстки честолю
бивых безумцев. Франция стремится к тишине, покою, к миру, наконец. И чтобы
получить этот мир, она готова принять Генриха Наваррского, даже если он о
станется еретиком... и тем более она примет его, если он согласится принять
католичество. Король еще колеблется. Обнародуйте этот пресловутый мани
фест, и его колебаниям придет конец; чтобы добиться своего, он отправится
к мессе, и тогда Париж откроет ему ворота, а Франция станет радостно приве
тствовать его.
Ц Таким образом, вы считаете, что у нас нет никаких шансов на успех наших
планов?
Ц По-моему, Ц безмятежно сказал Пардальян, Ц вы и впрямь никогда не буд
ете королем Франции.
Ц Почему же? Ц тихо спросил Филипп. Пардальян пристально посмотрел на н
его своими ясными глазами и отвечал с невозмутимым спокойствием:
Ц Франция, сир, Ц страна света и радости. Прямодушие, верность, отвага, ще
дрость Ц все эти рыцарские чувства так же необходимы там для жизни, как в
оздух, чтобы дышать. Это живая, темпераментная страна, открытая для всего
благородного и прекрасного, она стремится к любви, то есть к жизни, и к све
ту, то есть к свободе. Чтобы править в такой стране, король должен соединят
ь в себе множество качеств, он должен быть красив, любезен, храбр и великод
ушен, как никто.
Ц Так что же? Ц искренне удивился Филипп. Ц Разве я не могу стать таким
королем?
Ц Вы, сир? Ц и Пардальян принял изумленный вид. Ц Но ведь там, где вы прох
одите, начинают пылать огромные костры, жадно пожирающие человеческую п
лоть. И вы ни за что не захотите расстаться с вашей инквизицией Ц этой мра
чной властью ужаса, которая стремится управлять всем, даже мыслью. Посмо
трите на себя, сир, Ц разве одного вашего строго-величественного вида бу
дет недостаточно, чтобы заставить погрустнеть самых веселых и самых рад
остных людей на свете? Ведь во Франции известно, какое правление вы устан
овили во Фландрии. Франции, этой стране радости и света, вы принесете лишь
мрак и смерть... Даже камни сами собой поднимутся с земли, чтобы преградить
вам дорогу. Нет, сир, все это, может, и годится для Испании, но Франция никог
да этого не примет.
Ц Вы жестоки в вашей откровенности, сударь, Ц проскрежетал Филипп.
Пардальян принял простодушно-удивленный вид, что он делал всякий раз, ко
гда собирался сказать нечто из ряда вон выходящее.
Ц Почему? Я говорил с королем Франции с той же самой откровенностью, кото
рую вы расцениваете как жестокую, и он ничуть не оскорбился... напротив... По
правде говоря, вряд ли мы с вами сможем понять друг друга, Ц мы говорим на
разных языках. А с Францией так будет всегда: вы не будете понимать ваших п
одданных, они же не будут понимать вас. А потому лучше всего вам оставатьс
я тем, что вы есть сейчас.
На мертвенно бледном лице Филиппа появилась улыбка.
Ц Я обдумаю ваши слова, поверьте мне. А пока я хочу оказать вам все знаки в
нимания, подобающие человеку ваших достоинств. Будет ли вам угодно прису
тствовать на завтрашнем воскресном аутодафе?
Ц Тысяча благодарностей, сир, но подобные зрелища внушают отвращение м
оей слишком нервной натуре.
Ц Мне очень жаль, сударь, Ц сказал Филипп с искренней любезностью. Ц Но
, в конце концов, я желаю развлечь вас, а не навязывать зрелища, которые под
ходят нам, испанским дикарям, но наверняка могут оскорбить вашу изысканн
ую французскую чувствительность. Испытываете ли вы подобное же отвраще
ние к корриде?
Ц Вот к ней Ц нет! Ц ответил, не моргнув глазом, Пардальян. Ц Признаюсь
даже, я был бы не прочь посмотреть на этот самый бой быков. Мне уже довелос
ь слышать о знаменитейшем тореадоре Андалузии, Ц добавил он, пристальн
о глядя на короля.
Ц Эль Тореро? Ц спокойно спросил Филипп. Ц Вы посмотрите на него... Я при
глашаю вас на корриду послезавтра, в понедельник. Вы увидите необычайное
зрелище, которое, я уверен, удивит вас, Ц продолжал Филипп, и его странная
интонация насторожила Пардальяна так же, как незадолго перед тем она пор
азила Фаусту.
Тем не менее шевалье ответил:
Ц Благодарю Ваше Величество за оказанную мне честь и не премину посети
ть столь любопытное зрелище.
Ц Ну что ж, господин посланник, я сообщу вам свой ответ на просьбу Его Вел
ичества Генриха Наваррского... И не забудьте о корриде в понедельник. Вы ув
идите нечто любопытное... очень любопытное...
«Ого, Ц подумал Пардальян, склоняясь в изящном поклоне, Ц уж не кроется
ли тут какая-нибудь ловушка, предназначенная для меня?.. Проклятье! Но кто
сказал, что этот мрачный деспот заставит меня отступить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145