Ц С того мгновения, как король
почувствовал, что в нем бушует страсть, он, вопреки тем чувствам и законам
, по которым живет простой народ, с поразительным бесстыдством потребова
л для себя ту, кого он сам предназначал своему сыну... Принцесса любила дон
а Карлоса... Но она была ребенком... а ее матерью была Екатерина Медичи... Она п
одавила свои чувства и легко сдалась. Но принц...
Ц Конечно, ему было нелегко!.. И что же он сделал?
Ц Он умолял, рыдал, кричал, угрожал... Он говорил о своей любви в таких выра
жениях, которые тронули бы любого, но только не его отца Ц ибо это была бо
рьба двух соперников. Тогда в качестве решающего аргумента он торжестве
нно сообщил королю, что его любовь не осталась неразделенной... Этот шаг ст
ал для него губительным.
В своей гордыне, простирающейся так далеко, что Филипп считает себя сотв
оренным из другого материала, нежели все остальные смертные, и видит в со
бственной персоне проявление могущества самого Творца, король даже не д
опускал мысли, что ему могли предпочесть его сына.
Простодушная доверчивость инфанта жестоко поразила короля и разбудила
в нем всех демонов мрачной ревности, которая переросла в ярую ненависть
... Между двумя соперниками происходили ужасные сцены, тайну которых верн
о хранят огромные деревья в садах Аранхуэса Ц только они и были их свиде
телями... Принцесса Елизавета стала королевой Изабеллой, как мы здесь ее н
азываем... но отец и сын навеки остались непримиримыми врагами.
Минуту Сервантес помолчал, опорожнил одним глотком только что наполнен
ный Пардальяном стакан, и продолжил свой рассказ:
Ц Инфанта дона Карлоса постоянно отстраняли от дел правительства и дво
рца. Впрочем, так было даже лучше, потому что всякий раз, как король и инфан
т оказывались лицом к лицу, в налитом кровью взгляде того и другого читал
ись одни и те же мысли об убийстве, одно и то же чувство ненависти, одно и то
же буйство неистовых страстей, способных бросить их друг на друга с зажа
тым в руке кинжалом. Так длилось месяцы, годы, пока однажды, словно удар гр
ома, не пришла весть о том, что инфант арестован и приговорен к смерти...
Ц И суд действительно был?
Ц Да! Нашлись три человека, которые, превратив себя в орудие низкой мести
отца, осмелились осудить сына на смерть: кардинал Эспиноза, великий инкв
изитор; Рюи Гомес де Сильва, принц Эболи; лиценциат Бирвиеска, член Малого
совета.
Ц И под каким же предлогом?
Ц Сговор с врагами государства, интриги во Фландрии Ц так было заявлен
о вслух. Но истина, еще более ужасная, заключается в следующем: за доном Ка
рлосом неотступно следовали десятки шпионов; за королевой следили и тог
о строже, и все-таки двое влюбленных, разлученных страстью короля, нашли с
пособ встретиться и дать друг другу доказательства своей любви. Где?.. Как
?.. Это одно из тех необъяснимых чудес, какие может совершить пылкая и пред
анная любовь. Одним словом, дон Карлос стал возлюбленным королевы, корол
ева должна была стать матерью, и отцом ребенка, которого она ждала, был воз
любленный, а не супруг. Быть может, они совершили какую-то неосторожность
?.. Или их предал сообщник? Это навеки осталось тайной... Так или иначе, корол
ева предупредила своего возлюбленного, что король, охваченный подозрен
иями, велел тайно переправить ее в монастырь. Она увидела во внезапном и н
еожиданном решении своего августейшего супруга угрозу для жизни ребен
ка. Дон Карлос тотчас же принял меры, чтобы спасти свое дитя, и когда явили
сь королевские эмиссары, чтобы завладеть новорожденным принцем, того не
было, он исчез... На следующий день инфант был арестован.
Ц Бедняга! Ц прошептал взволнованный Пардальян. Ц Вот кому бы следова
ло вовремя услышать советы моего батюшки, который всегда говаривал: бере
гитесь женщин!
Ц Как я вам сказал, инфанта судили и приговорили к смертной казни. Но это
т процесс был лишь комедией призванной скрыть драму, которая разыгралас
ь за кулисами. И эта драма превосходила все ужасы, какие может себе предст
авить человеческое воображение. Король в своей гордыне не мог поверить,
что его позор оказался столь велик... Он сомневался и все-таки хотел знать
... А чтобы узнать, он не побоялся прибегнуть к пыткам!..
Ц Пытать?.. Собственного сына?.. И он осмелился?!
Ц Да, это гнусно, это невообразимо: отец повелевает пытать свое дитя; но э
та чудовищная жестокость свершилась!.. О, жуткая, кошмарная сцена!.. Предст
авьте себе, шевалье, мрачную темницу, чьи толстые стены заглушают стоны и
стязаемого; зловещий свет дымящихся факелов освещает дыбу, на которой ра
стянута жертва... Рядом с ней палач с невозмутимым спокойствием раскаляе
т железо, раскладывает пыточные инструменты. А напротив Ц король... единс
твенный свидетель, он же одновременно судья и палач... И в то время как дере
вянный молот дробит руки и ноги инфанта, в то время как под раскаленными д
окрасна щипцами потрескивает плоть, мерзавец-отец, склонясь над трепещу
щей в агонии жертвой, повторяет голосом, в котором уже нет ничего человеч
еского:
Ц Говори же!.. Признавайся!.. Признавайся, негодяй!..
Бьющийся в смертных муках инфант откусил себе во время конвульсий язык;
он презрительно выплюнул этот кровавый ошметок в лицо отцу, словно говор
я ему:
Ц Я ничего не скажу!
И отец-палач, быть может побежденный этим беспримерным мужеством, разда
вленный постыдным оскорблением, машинально отер запачканное лицо и взм
ахом руки остановил пытку... Вот что произошло в той темнице, шевалье.
Ц Проклятье!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145