Не хочу врать: меня немножко — то ли версту, то ли полторы — подвезли наши добрые соседи Альвина Залит и цыган Казимир Важуль. Но ведь это капля в море. К тому же соседка своими сочувственными словами меня так расстроила, что я забыл сказать ей спасибо... В следующую ночь она даже приснилась мне, глубоко обиженная. .. А Казимир Важуль так погнал с горки коня, что я невольно закричал:
«Мы же головы расшибем и коня искалечим!..»
Счастье пришло ко мне совсем с неожиданной стороны: я начал ездить в Аничково вместе с Альфонсом Шуманом и ездил каждую неделю до тех пор, пока наш Ионатан не встал на ноги.
Есть люди, которые все примечают; так и батрак Шуманов Егор скоро заметил мои невзгоды.
Однажды, везя в школу закутанного в шубу Альфонса, он как стрела пронесся мимо меня и вдруг уронил кнут. Он остановил лошадь, бегом вернулся за кнутом и шепнул мне:
— Слышь, малец, пока я там провожусь около кобылы, становись живей сзади на полозья. Этот пучеглазый ничего не заметит.
Вот так ловко придумал! У саней была высокая спин-ка, и я вцепился в нее, как кошка. Где уж Альфонсу меня увидеть! Ему, закутанному в шубы и платки, и не повернуться. Не могу сказать, что удобно было торчать на концах полозьев. Скоро стали зябнуть ноги, и, хотя мы доехали очень быстро, руки мои совсем закоченели. Возле Аничкова я, не удержавшись, свалился в снег. А так как я все время стоял тихо, как мышонок, то Егор даже не заметил, что мышонка нет, и умчался.
С тех пор я по понедельникам дежурил в маленькой рощенеподалеку от дома.Вы думаете, легко ожидать на морозе? Правда, Егор выезжал всегда в одно и то же время, по хозяйским часам, но наши часы больше стояли, чем шли, поэтому мне иногда приходилось, чтобы согреться, скакать в роще до изнеможения. И все же ехать на концах полозьев было во сто крат лучше, чем брести по заснеженным полям.
Егор заклинал меня никому не проболтаться, а то он получит нагоняй от хозяев. Но я уже был не маленький, он мог полностью на меня положиться.
Глава XX
Как объяснить это чудо? — «Бувидла, выйди!»
Новая учительница Зинаида Ивановна уже три недели учила первое отделение и еще никого пальцем не тронула... Мы всячески ломали головы, не зная, как объяснить это чудо. До сих пор мы не могли себе представить, чтобы учитель не дергал за волосы, не ставил на колени — это казалось так же естественно, как то, что ласточка должна щебетать, а волк — выть. Мы ничего не могли придумать, пока мой маленький друг Яша Хо-дас не воскликнул:
— Знаю, знаю! Она совсем не настоящая учительница!
Почему не настоящая, он так и не объяснил. Нам оставалось лишь согласиться с его мнением. Как же иначе? Будь она настоящей учительницей, то давно уже таскала бы ребят за волосы. И странно, хотя Зинаида Ивановна нас не учила, мы с ней здоровались еще сердечнее, чем первоклассники. Как мы радовались, когда она улыбалась! Мы желали ей только добра и в душе опасались: не вредит ли она самой себе, не нарушает ли какой-нибудь циркуляр о наказании учеников? Поговаривали, что нужно бы сказать Зинаиде Ивановне: пусть она иногда кое-кого потаскает за волосы — ученики все равно будут любить и уважать ее по-прежнему. К сожалению, не нашлось смельчака, который сказал бы ей это, и мы все время боялись, как бы она не пострадала.
Митрофан Елисеевич тоже изменился. Через тонкую деревянную перегородку было хорошо слышно, что происходит у соседей. Вскоре учитель притих, он ругался
Не во весь голос, чуть ли не шепотом, и только глазами метал молнии.Мы думали, что Митрофан Елисеевич не хочет мешать соседям. Но Тихон Бобров оказался догадливей всех, Он только усмехнулся: по ту сторону перегородки учит женщина, и учитель боится показаться ззерем и чудовищем. Вскоре Тихон использовал свое открытие: когда однажды учитель потянул его за ухо, и не так уж сильно, Тихон заорал во весь голос. Учитель съежился, шикнул на него, а тот слезливым голосом продолжал громко жаловаться, что ему чуть не оторвали ухо. Нужно было видеть несчастное лицо учителя! Несмотря на то что Тихон был драчуном и забиякой, мы на перемене с криками «урра-а» подбросили его к самому потолку.
Другие тоже пробовали последовать примеру Тихона, но из этого ничего не вышло. Учитель пригласил нескольких учеников к себе и сказал, что нам не удастся обвести его вокруг пальца, что такое поведение является заговором. А знаем ли мы, как, согласно российским законам, караются заговоры? Взрослым — каторга, маленьким. .. Тут Митрофан Елисеевич сделал рукой неопределенное движение, которое, однако, не предвещало ничего хорошего.
Слова о заговоре нас так напугали, что мы сами шикали на учеников, которые готовы были орать от невыносимой боли. Только один Тихон не поддавался, и учителю с ним была истинная мука. Исключить его из школы он ведь не решался, потому что за спиной Тихона стоял пан. А учитель боялся пана. Это было видно по многим признакам. Как-то Тихон сказал, что господские лети упомянули в разговоре страну Зинзик, где растут деревья, с которых снимают листья, похожие на настоящие шляпы — хоть надевай ка голову и щеголяй И будто гоподские дети показывали ему эти деревья на картинке. Тихон спросил Митрофана Елисеевича, где находится страна Зинзик.
Учитель покраснел и только потом догадался ответить, вероятно, об этой стране напечатано в новейшем номере газеты, которую пан получил раньше его.
А Зинаида Ивановна по-прежнему работала без подзатыльников, хотя это подчас бывало трудно. Мы сами слыхали, как она грустным голосом журила Колю Жихарева за то, что тот не мог прочесть ни одной строки.
— Послушай, Коля, твоя мать почти ослепла оттого, что прядет при лучине, лишь бы ты учился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139