«Букашка, осторожней...» Боже мой, Соня! В кустах лозняка мелькнуло белое платьице. «Букашка, я давно жду тебя... Но какой ты мешковатый...»
А вот теперь: «Договорились?» Глухим голосом прохрипел в ответ:
— Договорились.
Мы стоим в церковном подвале, а мне чудятся лесные запахи. Сердце часто-часто стучит... Каждое слово как клятва. В воскресенье, когда в церкви заиграет орган и пастор начнет читать проповедь, явится Соня с друзьями и незаметно спустится в подвал печатать листовки. А я буду стоять на страже.
Соня деловито обходит подвал, осматривает все углы и закоулки. Наконец решено, как спрятать гектограф и бумагу. Мы возвращаемся в мою комнату. Скоро хозяйка вернется. Пусть она познакомится с Соней — так спокойнее,
Госпожа Дивель не заставила себя долго ждать.
— Фу, пастор сегодня замучил всех своими длинными проповедями! — заговорила она с порога. — А, вот оно что! К моему схимнику уже невеста явилась? Пока я в божьем храме, он с невестой... С виду не поймешь, кто она — латышка, русская или полячка?
— Русская, православная, но очень интересуется лютеранами.
— А, хочет обратиться в нашу веру? Почему не сводили в кирху?
— Успеется...
Госпожа Дивель обратилась к Соне:
— Приходите завтра вечером — будет очень интересно.
— В самом деле?
— Завтра венчается знаменитый среди латышей господин Крейцберг. Люди поговаривают: из самого песок
— Принести вам какую-нибудь весточку?
— Нет-нет! Дайте на обратном пути крюк побольше и возвращайтесь домой. А я похожу — еще кое-кого встретить надо.
Мои ноги словно приросли к земле. Спросить у Дударя? Он ведь все знает. Вот уже протянул он руку для прощания... Тут я решился:
— Михаил Михайлович, меня давно вызвали в Витебск, но я пока ничего не делаю.
— Роберт, все будет в свое время. Потерпите. Мы пожали друг другу руки.
Действительно, надо скорее отнести гостинец. Уже поздно, пора домой.И вот в узком переулке мы чуть-чуть не сшиблись лбами:
— Вася!
Он вздрогнул, на секунду остановился. Я увидел его изумленное лицо, от его одежды пахнуло типографскими красками. Ясно, Вася Уголев — наборщик. Рядом с ним шагал коренастый мужчина средних лет. Я не успел ничего сказать: Вася вдруг заспешил дальше, словно я обознался. Шалишь, браток, меня не проведешь! Нет, я уже не дурак. Значит, так надо, чтобы мы сегодня прошли один мимо другого, как чужие. Должно быть, это из-за твоего спутника. А может, тебя ждет Дударь... Ничего, потерпим. Придет времечко — встретимся и наговоримся вдоволь... хотя бы'в тюрьме.
— Тьфу! — плюнул я на глупую мысль о встрече в тюрьме. — Тьфу!
Глава XXVIII
Таинственные сокровища дяди Дависа. — Букашка идет одной дорогой с Тихоном.
— Замечательный зал! — радостно сказала Соня, остановившись в середине церковного подвала.
— Только холодновато, — проворчал я.
— Погоди, скоро я займусь здесь гектографом и листовками, а ты будешь дышать мне на пальцы,— пошутила девушка. — Договорились? ..
Прошли годы. Как я скрывал в тайниках сердца то, сыплется, а невеста — как цветок... чуть старше вас. Ну конечно, — госпожа Дивель неожиданно вздохнула,— чего только не делает богатство! Я проводил Соню до ее квартиры.
— Скажи-ка, что за человек твоя хозяйка? — спросила она, как только мы вышли на улицу.
— Разве не раскусила? Трещотка, болтунья. Сар рассказала, как одна из соседок выгнала ее: «Пошел вон, сорока!»
— Может, она себе на уме?
— Весь ее ум на кончике языка. Следить за нами она не будет, но, если разнюхает что-нибудь, — разнесет по всему городу. Не по злому умыслу, а просто ради самой сплетни.
Соня жила теперь по эту сторону Двины, неподалеку от станции, с двумя девушками немного старше ее.
— Мы вместе работаем в Марковщине на большой льнопрядильне, — сказала Соня, знакомя меня со своими подругами. — Где гармонист? Еще не пришел?
— Пришел, пришел! — В комнату протиснулся юноша в кепке, лихо заломленной на затылок.
Какой там гармонист! Это же Вася Уголев! Черт побери, снова: «так надо»! Нас знакомят, мы украдкой многозначительно прищуриваем глаза и бормочем, что должно означать: «Очень рад... очень рад».
Вася снял с плеча гармонь, уселся на табурет и заиграл бравурный марш.
— Сыграй польку!—попросила Соня.
И как только раздались первые звуки гармоники, схватила меня за руку:
— Пошли танцевать!
— Не умею...
— В самом деле? Ну иди, мы тебя научим.
— Смилуйся... я никогда не танцевал...
— Не хнычь! Даже медведя молено научить танцевать.
Со стороны это была, надо полагать, комичная картина. Ноги мои не слушались, они словно стали слишком длинными и большими.
Наконец мы оба, тяжело дыша, бросились на лавку в углу комнаты.
- Чуть было не закричала, когда ты мне на ногу напил,—смеялась Соня, утирая пот. Вася продолжал играть. Сонины подруги кружились в танце.
— Разве нельзя обойлись без танцев? — проворчал.
- В такое время... Она стала серьезной:
— Ты ошибаешься... И солдат при первом удобном случае пускается в пляс. Конечно, когда надо работать, воевать, тогда не танцуют. Кроме того, понимаешь, ни у кого не возникнет подозрений... Скажи, а хозяйка не
соврала: завтра в церкви будет свадьба? - Непременно.
— Тогда встречай нас с Васей. Славный он парень!
Я пожал плечами:
- Вот был бы Тихон... Соня притронулась к моей руке:
- И мы успели подрасти... А Тихон, знаешь, уже на воле... Просит передать привет Букашке.
— Не шути! Только у него забот, что о Букашках думать.
Соня сердито взмахнула рукой:
— Боже, какой несносный! Ей-ей, получишь, на орехи!
Домой я шел с затуманенной головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139