Любую компромиссную ситуацию
вождь с ловкостью использовал в собственных интересах.
Кнут был заменен пряником. Однако от того пряника
церкви достались крохи. Характерный пример: воспряв-
шая духом православная церковь начала восстанавли-
вать свои приходы, уже в 1944-1945 гг. в Совет по делам
Русской православной церкви поступило 5770 заявлений
об открытии церквей. Но удовлетворено было только
444 ходатайства.
Сталин преследовал и другую стратегическую цель,
в которой православная церковь была призвана сыграть
весомую роль. Как бывший семинарист он хорошо пом-
нил тезис XVI в. о Москве как <третьем Риме>. В разви-
тии новых исторических событий Сталин, видимо, ощу
тил незыблемость этой формулы и. загорелся азартом
.властителя. Благо, повод для этого был. Русская право-
славная церковь имела паству в различных странах, и
духовные узы общения в православии сохранились. Осу-
ществлению замысла мешал только могущественный Ва-
тикан. Сталин бросил ему вызов. Он решил превратить
Русскую православную церковь в центр международного
православия, или, по-иному, в православный <Ватикан>,
но всецело подвластный ему, Сталину. Это открывало
вождю новые пути господства над душами и умами лю-
дей. Однако он обманулся в своих ожиданиях. Откры-
тый выпад против Римско-католической церкви дестабизировал обстановку в мировой церковной жизни и вы-
звал недоверие к Русской православной церкви. Поли-
тическая подоплека ее миротворческой деятельности ста-
новилась вполне очевидной.
Проиграв, Сталин потерял интерес к церковным де-
лам, а православная религия и церковь оказались в си-
туации, типичной для тоталитарного и авторитарного
режимов.
Следует отметить и то, что Сталин в тоталитарном
варианте пытался реанимировать теорию <Москва-
третий Рим>, имевшую хождение в глубокой российской
истории. Корни этой теории уходят в давние времена
и связаны с судьбоносным для Русской православной
церкви-историческим фактом, что Русь приняла христи-
анство из рук Византии. Случилось так, что складываю-
щаяся молодая русская политическая культура имела
фундаментом византийскую модель отношений между
церковью и государством. Эти отношения в Византии
принципиально определялись по типу симфонии, т. е.
взаимного согласия при независимости каждой из об-
ластей. Другими словами, государство признавало для
себя внутренним руководством закон церковный, цер-
ковь же брала на себя обязанность повиноваться госу-
дарству. Такие отношения, однако, были прочными не
всегда и не во все времена, их <согласительная> тради-
ция была хрупкой. Они характерны в большей мере для
эпох;; Киевской Руси, но подвергались серьезным испы-
таниям в так называемый Московский период (XIV в.),
когда в связи с татарским нашествием центр русской
государственности и митрополии перемещается на северо-
восток. В 1453 г. пал Константинополь (<второй Рим>),
в 1480 г. Русь окончательно освободилась от татар. Воз-
никли предпосылки к реализации теории <Москва -
третий Рим>, а уже столетие спустя при Иване Грозном

она стала "основой социальных теорий, политической
ориентации и религиозных надежд Московского госу-
дарства.
Теория <Москва-третий Рим> имела много духов-
ных и практических платформ. Одна из них, может быть
важнейшая, заключается в том, что это была высокомо-
билизующая программа, исторически необходимая в ка-
честве общепризнанного духовного ориентира. Но она
оказалась не по силам ни государству, ни церкви, и посте-
пенно превратилась в идеологический инструмент внеш-
ней и внутренней политики Московского государства.
В 60-е гг. XVI в. на государство падает зловещая тень
опричнины, Иван IV (для него идеология <третьего
Рима> являлась оправданием проводимой реформы) каз-
нит митрополита Филарета, и церковь надолго умолкает.
Правда, был опять-таки спустя столетие период
(1649-1652) усиления роли церкви и торжества идеи
православного царства. Но этот период гармоничных от-
ношений между церковью и государством - скорее слу-
чайный, чем логично закономерный. В дальнейшем в Рос-
сии шаг за шагом - не без умолчаний, юридических уло-
вок, разрыв слова и дела, теоретических уложений
и практики - шел процесс (естественный для становле-
ния абсолютистского государства) вытеснения церкви
из сферы государственно-политических отношений. Уже
после церковных реформ Петра I у церкви по существу
не осталось самостоятельного круга дел, поскольку по-
лицейское государство, утверждаясь сначала в странах
центральной и северной Европы, а затем и в России
.(начиная с Петра 1), служило укреплению абсолютист-
ского правления. Сторонники этой патриархальной кон-
цепции самодержавия полагали первейшей задачей пра-
вительственной власти регулирование буквально всех
аспектов жизнедеятельности социума.
И все же в этот (в истории он получил название
петербургского) период отечественной истории церковь,
уже не будучи свободной, все же сохранила самобыт-
ность, не растворилась в государстве-не от государ-
ства зависела церковь в свое? бытии, устройстве жизни.
Симфония прошлой гармония церкви и государства не
разрушилась, хотя и нарушалась, потому как государство
признавало над собой высший закон - христианскую
истину, хранительницей которой была церковь .
Смерть Сталина и наступление оттепели никак не
повлияло на смягчение отношений государства и церкви.
Напротив, они еще более ожесточились. Патриарх Алек-
сий после встречи с Хрущевым (1958 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173