При этом, в частности они исходили из советов
Энгельса, который считал целесообразным, чтобы рево-
люции с самого начала как бы захватывали большее
пространство для преобразований, чем это вытекало из
их характера2, тем самым компенсируя возможность
того, что революции могут и отступать, а некоторые
даже привести общество к инволюции, т. е. попятному
движению. Но отступая, революции все же не до конца
сдавали завоеванные позиции, после чего следовал цикл
дальнейших революций, нередко смешанного характера.
Таковыми были, к примеру, война за независимость ис-
панских колоний в Америке и волна революций 1830,
1848, 1871 гг. в Европе, последовавших вслед за Велико?!
французской революцией 1789 г. В России для достиже-
ния нового формационного качества понадобилось три
революции, в Китае-столько же (1911-1913, 1925-
1927, 1945-1949гг.).
Представители гуманитарной интеллигенции - чаще
всего художники слова и философы-увидели неуправ-
ляемость революции со стороны ее влияния на природу
человека. Сложилось такое сопоставление: <Иисус опре-
делил космический закон эволюции: <сначала менять
себя-Царство Божие внутри нас>, Ленин предложил
путь революции: <не будем менять себя, изменим
строй>3. Эволюция открывает пространство для того,
чтобы культура в целом <входила> в человека, ибо раз.
То, что революции идут дальше пути, намеченного их организато-
рами, подтверждается многими фактами. Так, О. Кромвель вынуж-
ден был даже бороться против своих бывших союзников (<копа-
телей>), которые уж слишком прямолинейно и искренне поверили
в лозунги уравнительной справедливости и забежали вперед: стали
самовольно захватывать и обрабатывать земельные участки. Ро-
беспьер называл лидеров пролетариата, т. е. последовательно рево-
люционное крыло, <бешеными> и многих попросту уничтожил. Об-
щеизвестны непомерные и непредвиденные даже Лениным ампли-
туды революционного маятника после 1917 г. Сначала военный
коммунизм, потом - нэп, а потом его вообще не удалось удержать,
и он (революционный маятник) полетел к социальному однообра-
зию, к ликвидации инакомыслия, к искусственно культивируемой
непротиворечивости общества. А это уже шаги, смертельные для
любой органической системы
вивать последнего - есть основной критерий и резуль-
тат цивилизованности общества. Революция всегда торо-
пится, ее главное кредо иное: человек для общества, со-
зданного, как правило, рывком, для многих - неожидан-
но. И поскольку не все сразу могут адаптироваться
к быстрым революционным изменениям, то чуть ли не
законными мерами становятся меры насильственные,
буквально заставляющие людей принять реалии.
В романе М. Алданова <Истоки> приводятся слова
Ф. М. Достоевского, сказанные в разговоре с либераль-
ным профессором: <...ох, будет революция в России,-
и такая страшная! А знаете, кто будет ее первой жерт-
вой? Буква <ять>. Первым делом отменят букву "ять"> .
И отменили.
Спустя 50 лет после пророческих слов Ф. М. Достоев-
ского на воротах концлагерей, на стенах многих домов
в стране, где победила социальная революция, можно
было встретить лозунг: <Железной рукой загоним чело-
вечество к счастью>2. Наблюдая первые месяцы жиз-
ни победившей революции, Горький в 1918 г. с грустью
признал, что пролетариат ничего и никого не победил.
Идеи не побеждают приемами физического насилия. Про-
летариат не победил - по всей стране идет междоусоб-
ная бойня, убивают друг друга сотни и тысячи людей.
Горький вынужден признаться самому себе: <Но всего
больше меня и поражает, и пугает то, что революция не
несет в себе признаков духовного возрождения челове-
ка, не делает людей честнее, прямодушнее, не повышает
их самооценки и моральной оценки их труда>, И отсюда
поистине горький, безутешный вывод: <совершилось толь-
ко перемещение физической силы> 8.
Что поражает в уже свершившихся общепризнанных
великих (не рядовых, прошедших малозаметно) револю-
циях во Франции в XVIII в. и в России в XX в.-это
разительные перемены и нарастающий девятый вал на-
силия. С. Цвейг сравнивал социальную революцию с ка-
тящимся шаром: <Подобно жонглеру, непрерывно бегу-
щему ради сохранения равновесия на катящемся шаре,
тот, кто возглавил революцию и хочет остаться ее вож-
дем, должен мчаться вместе с ней, непрерывное развитие
не знает остановки

Н. Бердяев писал, что все революции по своей при- |
роде иррациональны, и они кончались реакциями; чем 1
неистовей и яростней бывали революции, тем сильнее
бывали реакции. Еще до Октябрьской революции
В. И. Ленин дал высокую оценку якобинскому террору,
призывая с якобинской беспощадностью смести все ста-
рое. Неистовые якобинцы казнили многие тысячи людей,
большевики - многие миллионы.
Тем не менее негативно-критическая оценка революции
не является однозначно исчерпывающей. Во-первых, во
все исторические эпохи было и есть немало пламенных
сторонников радикальных преобразований, а во-вторых,
революция как общественное явление имеет своеобраз-
ное двойное подчинение. Она детерминирована общесо-
циологическими факторами, соотношением и динамикой
основных сфер жизни общества. Это ее внешняя сторо-
на, которая и критикуется за неуправляемый, насильст-
венный и разрушительный характер. Но революция имеет
и внутренние, субъективные причины, поскольку вопло-
щает концентрированно массовые движения субъектив-
ного характера. Точную формулировку этой внутренней
сущности предложила М. Цветаева: <...революция - это
страна со своими собственными - и вечными - зако-
нами> 2.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173