Нападал же второй Ц тот, который устро
ил засаду с поваленной елью.
Быстрее молнии вернулась я к карете Ц которую уже грызли, царапали, куса
ли снаружи, пытаясь добраться до меня и моей Филуманы. Заглянула в залиты
е кровавой ненавистью бессмысленные глаза первого попавшегося кабана
и устремилась вдоль уже этой ниточки.
И тут я не раздумывала.
Удар, нанесенный мною, был такой силы, что гнусная тварь перекувыркнулас
ь в воздухе прежде, чем расплющиться о неровные своды карстовой пещерки,
где она нашла себе пристанище. Оглушенная и почти уже ничего не сообража
ющая тварь еще пыталась встать на свои кривые ножки, когда второй мой уда
р буквально взорвал ее черепную коробку изнутри.
И это последнее, что я помнила. Отвращение к происходящему настолько пер
еполнило меня, что сознание не выдержало и отключилось.
А может, это мой разящий топор, моя Филумана исчерпала весь запас слабень
ких сил, имевшийся в моем организме…

* * *

Очнулась я от того, что кто-то неумело меня переворачивал, пытаясь снять п
арчовую накидку с капюшоном, отороченную дорогим блестящим мехом и расш
итую шелковым узором.
На накидку позарились маленькие, юркие, но вполне человеческие глазки, к
оторыми сейчас я и смотрела, не открывая своих глаз.
Все-таки человеческие. Я вздохнула с облегчением Ц неужто наконец этот
звериный кошмар кончился?
Ц Деда, она живая! Ц раздался возмущенный голосок Ц мальчика? девочки
Ц какого-то человеческого детеныша.
Не открывая глаз, я осмотрелась.
Дед детеныша-мародера, видно, копался в поклаже нашей телеги и сейчас под
нял голову. Карета, где лежала я и находился ребенок, пытающийся меня разд
еть, стояла посреди веселенького зеленого пейзажа. Деревья, солнышко… И
гора трупов на земле. Из-под них не было видно ни дороги, ни придорожной тр
авы. Большинство трупов растерзаны самым чудовищным образом. Попадалис
ь и звериные Ц но это как-то не бодрило.
Сочетание в одном пейзаже нежно-зеленого верха с кроваво-красным низом
показалось мне очень тягостным. Дед, однако, этот пейзаж уже видел, и на не
го, в отличие от меня, зрелище впечатления не произвело.
Ц Не трогай, внученька, а то еще бросится да поранит! Я сейчас подойду, Ц
пообещал он детенышу, оказавшемуся девочкой
Пока он плелся к моей карете, я осматривалась вокруг в поисках живых. Наше
лся только один. Никодим, придавленный мертвыми телами, залитый и своей, и
чужой кровью, внимательно следил за передвижениями деда. Ему было очень
больно, но до поры до времени он боялся стонать. На трупы уже начинали слет
аться мухи, и Никодим от всей души надеялся, что дедок с внученькой окажут
ся столь же безобидными мародерами, как и эти мухи.
Ц Конечно, живая, Ц подтвердил дедок, заглядывая в дверь. Ц Видишь, это
черное паскудство у нее с шеи не слезло! Эй, девка, вставай, чего разлеглас
ы
Столь добродушно-душевное подбадривание было обращено уже ко мне.
Я подняла голову. Дед с внучкой Ц оба босые, оба по щиколотку в черной, нач
инающей подсыхать крови Ц стояли и смотрели. Мысли о помощи не возникло
ни у него, ни у нее. Девчонка была возмущена, что не имеет такого платья с на
кидкой, какое было у меня, а дед гадал, как это паскудство Ц не меньше чем к
няжеского размера! Ц могло оказаться на шее у девки. Ну у мужика, что в тра
ве лежит, Ц это еще понятно..
Память вернулась рывком. Я вскочила, выглянула из кареты Ц искала место,
на которое можно поставить ногу, не ступив в кровь. Такое место нашлось ря
дом с колесом, около копыта моей насмерть загрызенной лошади Ц мертвой,
но до сих пор впряженной в карету.
Перепрыгивая с одного сухого пятачка на другой, я добралась до места, где
лежал Михаил. Любопытная девочка подбежала следом.
Стрела так и торчала из горла князя. Она даже не прошла насквозь, и теперь
мне стало ясно почему. Она воткнулась в гривну, прорвала ее и застряла в не
й.
Ц Не жилец, Ц равнодушно прокомментировал со своего места дед положен
ие Михаила.
Я смотрела не отрываясь. Наверно, слишком пристально, потому что не замет
ила самого сейчас главного Ц того, что девочка заприметила сразу: Михаи
ла укрывал тонкий, хрустально отсвечивающий на солнце кокон Ц Не балуй!
Ц крикнул дед, но внучка оказалась шустрее. Она протянула ручонку и косн
улась кокона грязным, перепачканным все в той же крови указательным паль
цем.
Раздался легкий хлопок, запахло озоном и одновременно паленым мясом.
Внучка, разинув рот, смотрела на свой указательный палец. На первой фалан
ге не осталось ни ногтя, ни кожи, ни мяса Ц одна черная обугленная косточк
а-Истошный вопль девчонки резанул барабанные перепонки только через до
лгую секунду.
Ц Ну, говорил же тебе! Ц заспешил к ней дед Ц Сейчас. сейчас.
Наклоняясь по пути к земле, он срывал какие-то листочки, лютики-цветочки,
торопливо растирал их в ладонях.
Ц Сейчас, неслух ты маленький! Ц он сграбастал внучкину руку и крепко з
ажал подпаленный палец в ладони. Девочка заорала еще страшнее.
Ц Ну-ну, будя, будя… Ц успокаивающе проговорил дедок и, склонившись к св
оему кулаку, все еще сжимающему искалеченный палец, забормотал что-то вр
оде: «Ча-ча-ви-ча-ско-мурыча…»]; i (,
Скороговорка была бессмысленная, отвлекающая, но он бормотал, а я чувств
овала, как детский палеи в зажатом кулаке травника охватывало онемение н
аподобие местной анестезии. Да и девочка примолкла, напряженно глядя на
деда и растирая слезы по щекам свободной рукой.
Рыже-бурые следы, исполосовавшие ее лицо, можно было принять за веселую р
аскраску для игры, например, в индейцев, если только забыть об источнике п
роисхождения красной краски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193