Я остановилась как вкопанная. Ахнула и поднесла руку к лицу, запачкав щек
у кровью. Я не могла поверить себе. Это было слишком сказочно, но, кажется, в
се-таки господин лыцар не произносил мне приговора. Вслух! Он закончил фр
азу мысленно. А я эту мысль смогла услышать.
Ц Вперед, княгиня, не останавливайтесь на пути к счастью! Ц хмыкнул Гео
рг, невежливо толкая меня в спину.
А сам при этом подумал: «Надо будет сначала оттрахать ее как следует!»
«Неужели он знает слово „оттрахать“ в значении полового акта?» Ц вяло у
дивилась я, припомнив разговор с Лизаветой на эту тему.
И тут же поняла, что это слово, именно в этом значении знаю как раз я. И мысле
нно осуществляю как бы перевод того, что подумал господин лыцар. Думы же е
го пришли ко мне вовсе не в виде слов Ц они были скорее смутными образами
: вот он меня сначала насилует, потом я вхожу во вкус этого мероприятия, мо
и сладострастные стоны разносятся по спальне, а вот нож входит под левую
грудь Ц и все кончено, остается только вытереть лезвие о простыню, чтобы
драгоценный клинок не пострадал.
Темнота коридора помогала сосредоточиться, и я слышала Георговы думки в
се отчетливей: «Нет, нельзя трахать! Вдруг она забеременеет и получится, ч
то я убью вместе с ней и своего потомка?!» Ц благочестиво забеспокоился о
н?
Оказывается, есть у человека хоть что-то святое! «.
А на заднем плане слышались мысленные подвывания батюшки:
«Это светская жизнь, а владыко не велел вмешиваться в светскую жизнь! Ц п
ричитал он, Ц Сделаю, что положено, и даже на угошение оставаться не буду
Ц уйду от греха!…»
Но ощущение того, что отозвалось в моем сознании словом «угощение», было
уж слишком притягательным, и мысли батюшки смягчились:
«Немного только задержусь, отведаю наливочки, закушу… Это ведь тоже как-
никак часть обряда…» Ц после некоторых колебаний разрешил он себе.
Коридор закончился еще более темным залом, но я сразу повернула налево, н
ащупала ручку двери и распахнула ее.
В предбаннике было гораздо светлее и веселее: бело-розовые мраморные пл
итки, изразцы, мраморные же креслица по углам.
Но все благоприятные впечатления смазал панический мысленный вопль Ге
орга: «Откуда она знает путь?! Кто рассказал? Он?!»
«Да от тебя же и узнала только что!» Ц могла бы ответить я, но сейчас было н
е до выражений презрения. Ведь «он», возникший в голове Георга величеств
енной тенью, это был князь, мой отец. И, похоже, любая мысль о князе была чрез
вычайно болезненна для господина лыцара.
И я немедленно почувствовала, почему это так. В сознании Георга замелька
ли, быстро сменяясь, отсветы старых воспоминаний: вот князь, весь в белом с
золотом, появляется из ниоткуда, из стены, окружающей княжеский парк, вот
цепляется сапогом за хитро натянутую веревку Ц грохот, предсмертный ст
он, и вот он лежит, уткнувшись лицом в веселенький желтенький песочек дор
ожки, затылок размозжен, тело наполовину скрыто под циклопического разм
ера валуном, по белому мундиру расползаются алые пятна…
Это пронеслось передо мной в мгновение ока, но так ярко, будто я все видела
собственными глазами.
«Он убил его!» Ц мысленно ахнула я, но уже в следующую секунду поняла, что
это не так. Убийство моего отца было увидено глазами ребенка. Причем ребе
нка, который не хотел смерти князя Шагирова, который был потрясен ею и ужа
с перед убийством своего благодетеля пронес через всю жизнь как самое ст
рашное из всех свершившихся событий.
«Благодетеля?» Именно этим словом отозвалось мое сознание на смутный об
раз князя, мелькнувший в сознании лыцара, застывшего при входе в предбан
ник позади меня
Ц Господин Георг, что ж вы не идете? Ц завозился в проходе святой отец, бе
зуспешно пытаясь протиснуться.
Мы с Георгом одновременно очнулись Ц он от своих воспоминаний, я Ц от ег
о.
Ц Княгиня… Ц хрипло начал он, с усилием пытаясь вынырнуть из мрачных гл
убин давнего страха.
Но я не позволила ему этого сделать. Мне не нужен был Георг-повелитель. Мн
е нужен был тот запуганный мальчик, который прячется за чью-то широкую, гр
язную спину, не в силах оторвать распахнутых глазенок от пятен крови, про
питывающих белый мундир изнутри.
Я резко повернулась к Георгу, указывая на свой бок, где на белом шелке прос
тупали такие же кровавые пятна, как и в его воспоминаниях, и суровым проку
рорским тоном отчеканила:
Ц Это ты сделал, мальчишка!
Георг отшатнулся, сгорбился, пряча лицо в ладонях.
Ц Нет! Ц раздался его отчаянный крик, а мысли заметались так, что я прост
о не успевала уследить за ними.
«Уж не сойдет ли он с ума?» Ц с надеждой подумала я, потому что это одним ма
хом решило бы все проблемы.
Но радость была преждевременна. Георг очень быстро взял себя в руки. Расп
рямился. Совершенно спокойным голосом произнес:
Ц Святой отец, помогите княгине. Я неловко поранил ее своим карманным но
жичком, у нее пошла кровь.
Спокойствие это могло обмануть кого угодно, но только не меня. Паника, зад
авленная невероятным усилием железной лыцаровой воли, продолжала мета
ться в глубине его сознания, отражаясь во взгляде, который перебегал с пр
едмета на предмет, старательно обходя меня в окровавленных белых шелках.

Ц Где, что, как? Ц засуетился батюшка. Ц Ах, княгинюшка, что ж вы так нелов
ко…
Я чуть не расхохоталась ему в лицо. Каков, однако, в этих краях накал мужск
ого шовинизма! Ведь Георг прямо признался, что это он, именно он меня порез
ал, а виновата все равно оказываюсь я!
Ц Раздевайтесь, лыцар, Ц ровным бесстрастным тоном напомнила я, Ц зак
ончим обряд поскорее и будем свободны До свадьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193