Я вообщеЦ трус.
Ц Но не всегда же ты был таким трусом? Ц возразила я. Ц Князь Михаил рас
сказывал, что, когда вы с братьями и отцом гостили в Киршаге, ты в очень сме
лые проделки пускался.
Даже отчаянные. Переплыл, например, на спор в штормовую погоду какую-то бу
хточку на совсем маленькой лодке.
Ц Нашу гривну не надеваю? Ц спросил Яков медленно, как будто только что
услышал мой вопрос, про который я уже и сама успела забыть. Ц Платею? Но на
деть ее Ц это значит княжить. А какой из меня князь?.. Юрий Ц это был бы кня
зь. Или хоть Иван. А меня даже волхвам не показывали, когда на княжение гад
али. Не примет она меня. Придушит.
Ц Да почему ж обязательно придушит? Вот Михаил тоже младшим сыном был, а
его же Витвина приняла!
Ц На лодке в шторм Ц это нехитрое дело… Ц задумчиво перебил меня Яков.

Вот и поговори с ним, когда ответ получаешь через пять минут после вопрос
а!
Ц Чего бояться плыть, если все равно умирать, Ц продолжал гнуть свою ли
нию последний из Окинфовых. Ц За себя я никогда не боялся. Я трус, когда др
угих людей касается. Даже голутвенных. Даже антов. Надо закричать на него,
а я боюсь. Плеткой приложить Ц тем более страшусь… А так жить нельзя. И кн
яжить Ц тем более нельзя. Так только разоришь свое княжество… А за себя?..
Разве ж может быть за себя страшно, когда смерть Ц вот она, всегда рядом. С
ейчас ты есть, а все равно как и нет тебя. Потому что завтра все равно тебя н
е будет Ц век человеческий столь краткосрочен…
Ц Ну, раз не боишься за себя, так встань, пойди, помоги Зиновию! Полазай в п
епле, в развалинах, поищи его гривну. Раз ты такой бесстрашный!
Ц Вы Ц добрая. Потому мне про Витвину Михаила и напоминаете, Ц как ни в ч
ем не бывало сообщил Яков. Ц Но я Ц то знаю, что Михаил Ц это одно. А я Ц со
всем другое. Я княжить все равно не смогу.
Ц Но ведь ты и не пробовал. Когда княжишь, не обязательно ведь кричать и п
леткой махать. Мне кажется, что главное все-таки любить своих людей, думат
ь о них, тогда, глядишь…
Ц А и правда, встану вот и пойду по пепелищу. Может, провалюсь куда-нибудь
. Да и сгорю там. Или задохнусь. Все лучше, чем вам с Михаилом досаждать…
Ц Опять глупость надумал! Ничего ты нам не досаждаешь. Мне, например, ты д
аже нравишься. Тем, что ты других обидеть боишься, и тем, что бесстрашный о
т глупости своей. Даже ворчание твое про смерть нравится Ц так после это
го жить хочется! Тебе назло!
Ц И как я сам до этого не додумался? Ц внимательно выслушав меня, прогов
орил Яков. Ц Я ведь не пробовал ее надевать. А надо попробовать. Вдруг Пла
тея меня все-таки придушит? Тогда все и прекратится!
Он решительно поднялся, но, сделав шаг в направлении лавки, где на чистой с
алфетке лежала его родовая гривна, покачнулся и чуть не упал.
Я вскочила, поддержала его за руку. Он с удивлением воззрился на мои пальц
ы на своем предплечье, но потом пожал плечами Ц а не все ли равно? Какая ра
зница? Все равно после смерти ничего уже не будет иметь значения!
И, переждав головокружение, Яков доплелся до лавки, сел. Взял гривну. Некот
орое время пристально вглядывался в ее змеистое серебрение у себя на лад
они.
Мне даже не по себе стало: а ежели она и вправду придушит его?
Но возражать уже было поздно. Мягким, ласковым движением Окинфов накинул
легкую ленточку Платеи себе на шею. И прикрыл глаза, ожидая неизбежной ко
нчины.
То, что последовало дальше, мне уже было знакомо по опыту общения с Филума
ной. В шатре раздался едва слышный звон, по всей поверхности Платеи заиск
рились витые разряды молний, расслабленная петля гривны стала стремите
льно ужиматься, охватывая тугим кольцом тощую шею Якова. И Ц как и при мое
й встрече с Филуманой Ц никакого удушения не произошло. Платея замерла
на новом князе Окинфове, как будто на нем всегда была.
И так мне радостно за милого Якова стало! Он еще сидел, ожидая продолжения
, а я уже подошла, подняла его лицо с закрытыми глазами и поцеловала в твер
дый лоб. И сказала весело: Ц Вот тебе!
Ц Что здесь еще за нежности творятся? Пригибая голову, чтоб не удариться
о поперечную балку, в шатер входил Михаил.
Ц Познакомься, Ц смеясь, проговорила я. Ц Угнанский князь Яков Лексеи
ч Окинфов!
Ц А я вам, правда, нравлюсь? Ц как всегда невпопад поинтересовался новы
й князь, удивленно распахнув свои зелено-голубые глаза.
Ц Конечно, правда! Ч легко согласилась я и в доказательство еще раз поце
ловала его лоб. Ц Ой, Ц испуганно произнес он и потер нос. И объяснил, пок
азывая на полоску Филуманы на моей шее: Ц Горячая!
Я потрогала ее пальцем и тоже ойкнула Ц внешняя сторона моей гривны зам
етно нагрелась. Не докрасна, конечно, но уж гораздо выше комнатной темпер
атуры. А на внутренней стороне, которой она прилегала к моей коже, никаких
температурных перепадов не происходило.
Ц Это потому, что т&перь ты Ц почти что крестная мать нашего новорожденн
ого князя, Ц объяснил Михаил, стоя у входа. Ц Между вашими гривнами возн
икло какое-то сродство.
Ц И что нам это даст? Ц восхитилась я. Ц Никогда еще не была в роли крест
ной матери!
Ц А кто его знает… Ц неопределенно пожал плечами Михаил. Ц С гривнами
всегда все непросто. Может, как-нибудь проявится. Может, и нет. Лучше скажи:
ты теперь только крестных детей целуешь или и мужу что-нибудь достанетс
я?
Ц Достанется, обязательно! Ц заверила я, бросаясь налего с объятиями.
Ц Ух ты! Ц вздрогнул он.
Ц Что случилось? Ц отстранилась я.
Ц Горячая, Ц указывая на Филуману, сообщил Михаил. И мы вдвоем расхохот
ались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193