Без проблем! Мне тут же притащили двух подгорелых уток
Я ткнула пальчиком. Еще даже горячие. Но уж больно грязны были ручонки, кот
орые мне их преподнесли… Придется на всякий случай снимать утиную кожу.
В этом был и дополнительный смысл: конечно, утиные перья выдергивали Ц э
то было заметно, но выдергивали не настолько тщательно, как хотелось бы. У
тки выглядели небритыми, как запойный алкоголик.
Я все-таки взяла одну из них. И выронила. Хотя ронять вовсе не собиралась.

«Что еще за чертовщина?» Ц успела подумать я, прежде чем обратила вниман
ие, что, оказывается, пыталась взять утку только одной рукой Ц левой Верн
ее, мозг отдал команды обеим рукам, но откликнулась только левая.
Я скосила глаз на правую руку. Она была на месте. Голая Ц рукав платья поч
ему-то оборван до плеча.
Я пошевелила плечом. Плечо исправно шевелилось. Пошевелила рукой. Никако
го эффекта. Еще раз подергала плечом. От этого движения моя правая рука, до
сих пор мирно лежавшая на каком-то валике из трав, соскользнула с него и б
рякнулась ладонью вверх на землю.
Я отчетливо видела ее ленивое падение, но ровным счетом ничего не почувс
твовала. Только плечо дернулось от тяжести руки, но опять-таки ощущение б
ыло совершенно с рукой не связано. Если б я не смотрела так пристально, реш
ила бы, что кто-то сзади, невидимый, слегка тряхнул меня за правое плечо.
А сама-то рука!… Я только теперь разглядела, насколько она стала уродлива
: в черных полосках вен, морщинистая дряблая кожа свисает с локтя складка
ми… И волоски Ц боже мой! Отдельными кустиками по всей поверхности руки!
Из каждого кустика торчат длинные седые пряди, слегка вьющиеся и от этог
о еще более отвратительные…
Ц А… а… Ц разевала я рот, не в силах сказать, не в силах понять и примирить
ся.
Кто-то серый и грязный, подскочивший слева, залопотал что-то утешительно
е: мол, не страшно это, просто руки не будет, но жить можно. И жить долго Ц до
самой зимы, а то, глядишь, может, и до весны дотянуть удастся!
Ц Я не хочу жить так долго с такой рукой, Ц пробормотала я. Язык заплетал
ся, а мутный взгляд был пригвожден к изуродованной конечности, свешивающ
ейся с плеча.
Некто сбоку продолжал тарахтеть не переставая, до меня доходило, что я до
лжна поесть, тогда мне станет легче.
Перед моим лицом возникла заботливо поднесенная утка. Она ткнулась свои
м горелым боком в щеку, уколола губы щетиной. Я послушно открыла рот, прику
сила утку зубами Ц и меня, наверное, вырвало бы, если б желудок не был так п
уст. Забившись в сухих рвотных конвульсиях, я повалилась на бок, на эту сво
ю отвратительную правую руку…
Жалобный гвалт, забурливший вокруг, я воспринять была уже не в состоянии.

Только когда меня вновь подняли и посадили, привалив спиной к чему-то тве
рдому и выпуклому Ц похоже, просто к дереву, я разобрала, что им тоже хоче
тся дожить до зимы А если повезет, то и до весны. Госпожа хорошая, она должн
а кушать, и тогда они все будут радоваться и пировать, наедаясь вволю жаре
ными утками. И умрут только вместе со мной.
Опять этот идиотский кошмар! Ну почему я не могу умереть спокойно, в одино
честве? Почему я должна тащить за собой на тот свет целую ораву доверчивы
х полудурков?!
Я глубоко вздохнула пять раз, просчитала до десяти, открыла глаза и громк
им, четким голосом спросила: Ц Где Бокша?
Их мыслишки, иллюстрировавшие бессвязное лопотание, показывали Бокшу в
о всей красе: вот он утром склоняется надо мной, беспамятной, вот запрещае
т антам промывать воспалившуюся от стрелы рану на моей руке. Категоричес
ки запрещает Ц а ведь ил-то целебный! В нем водятся волшебные червячки-и
грунцы, от них человек или умирает быстро и спокойно, или выздоравливает
окончательно! Но раз большой человек, пришедший с госпожой (со мной, то ест
ь), сказал: «Шаце-льзя-не-хер « Ц то они и не стали этого делать.
Я воздала Бокше благодарность за памятливость: стоило мне один раз возра
зить против местных методов самолечения, как он внес это правило в переч
ень законов, устанавливаемых госпожой княгиней, и уже ни сам не пытался п
рикасаться к моей ране, ни другим не давал!
А мне продолжали тарахтеть, захлебываясь в бесконечных «шаце-ку-хер», о т
ом, как большой человек хватался за голову, долго сидел возле госпожи, при
стально глядя на нее, потом вскакивал и бегал вокруг… А потом вдруг остан
овился, приказал, чтоб госпожу берегли и не лечили ни в коем случае, поверн
улся и умчался в сторону болота.
«Надеюсь, хоть этот-то не додумался срочно топиться при первых симптома
х моего пакостного заболевания?» Ц вяло подумала я.
Впрочем, более вероятным представлялось, что растерянный ант бросится и
скать помощь для своей госпожи. Вопрос: куда?
Мы забрались, по-видимому, в самую глухомань заветного леса, в его сердцев
ину, где тварь, известная под наименованием Колакса Краснорыбица, держал
а секретную деревню, а вернее, стадо из одичалых, но по-прежнему верных ей
антов. До ближайшего цивилизованного поселения отсюда, верно, шагать и ш
агать! И не просто шагать, а лезть через чащобу, плутать по запутанным троп
ам… И еще неизвестно, куда выйдешь.
Бокша, конечно, соображает не быстро, но такое он не мог не сообразить. И ес
ли все-таки побежал за помошью, то, видимо, туда, где помощь эту, как он слыш
ал, оказывают. То есть? Да к нашим радушным хозяевам-волхвам!
Вот мы и приплыли. Когда он приведет сюда такого душевного старца, как дед
Орей, срок моей жизни уже никак не удастся растянуть до осени. Не говоря уж
о весне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193