Но сейчас в душной палате, среди стонов и тяжкого дыхания спящих, они стали неприятными. Батырев поворочался с боку на бок, подумал: «Хоть бы скорее отсюда выбраться...» Он вдруг приподнялся и сел на постели: «Черт побери, выберешься, а дальше что будет?» Как ни странно, ему до сих пор ни разу не пришло в голову, что за все, что он наделал, придется расплачиваться сполна. И только теперь, вдруг забыв обо всем па свете, даже о мучившей его тошноте, Батырев стал оценивать все происшедшее со служебной точки зрения. С той минуты, как он покинул своих матросов, начиналась цепь тягчайших дисциплинарных проступков. Даже не разбей он машины, любой из них не'мог бы остаться безнаказанным, а их совокупность... «Что же я наделал? Как мог об этом не подумать?»—поразился он... «Разжалование, возможно, демобилизация, а то и суд». Вывод показался ему чудовищным. Он никогда не готовил себя ни к какой профессии, кроме военной. Батырев представил себе мать, кроткую, любящую, с печальными тусклыми глазами... «Что же ты наделал, Валек?» — будет повторять жалостно она с утра до вечера. Это похуже всякой брани, а отец, факт, рассвирепеет, пожалуй, так, что выгонит из дому...»
Батырев опустил с постели ноги, пошарил ими, нащупывая туфли-шлепанцы. Надев их, подошел к окну, со зла на себя ткнулся лбом в холодное стекло.
На госпитальном дворе было бело, пустынно и печально от снега. Гребни сугробов ровно мерцали в слабом лунном сиянии. На стеклах котельной метались багровые всполохи, когда в помещении открывали топку котла. Через путаные тонкие ветви рябины над окном виднелось облачное студеное небо, усыпанное редкими звездами. Волнистой полосой вырывался дым из трубы
котельной и, сбитый ветром, стлался книзу, обволакивая штабеля березовых поленьев.Холодное, влажное стекло, прижатое ко лбу, ночной вид госпитального двора почему-то немного успокоили Батырева. «Ну-ка, Валентин, ты перечислил только «против», а ведь есть и «за», — сказал он себе.— В катастрофе с машиной виноват ты лишь отчасти, главный виновник — стихия... О мальчике, которого ты чуть не задавил, никто, кроме тебя самого и Дуси, не знает и не узнает... Это дело твоей личной совести, а следовательно, отложим ее угрызения впрок...» Батырев отодвинулся от окна и пальцем вывел на стекле единицу. «Это раз... второе — Светов из тех командиров, что сами со своими подчиненными жестки, но другим в обиду давать не любят. Третье — начальник политотдела несет за тебя моральную ответственность перед отцом, его жена... Впрочем, сейчас всем им не до тебя... А потому дело, пожалуй, ограничится дисциплинарным взысканием». «За» получилось никак не слабее, чем «против».
Батырев легонько свистнул, подошел к металлической вешалке-треноге, стоявшей у двери, и, накинув на плечи халат, вышел в коридор. Захотелось курить. В приемном покое, когда сдавал вещи, он позабыл вынуть папиросы, а потом и вообще не помнил, что было.
В коридоре, заставленном койками, у столика дежурной медсестры он увидел Канчука, разговаривающего с кудрявой, хорошенькой санитаркой. Батырев попросил у него сигарету и, уходя курить в туалет, сказал многозначительно:
— Значит, сегодня подвахтенным, старшина? Не спится!?
Канчук не ответил. Возвращаясь в палату, Батырев уже прошел мимо парочки молча. Однако он с удовлетворением заметил, как бросила на него беглый, испытывающий взгляд хорошенькая санитарка. «Пожалуй, старшина, ты передо мной не устоял бы...» — подумал Батырев, заваливаясь в постель. Он полежал немного и решил составить план действий на будущее. «Что же мне выгодно: настаивать на выписке или поваляться здесь несколько дней? На корабль сейчас являться стыдно, от расспросов, всяческих поучений и упреков
не отобьешься... Надо выждать, пока «Дерзновенный» уйдет в плавание... Что же, не будем хорохориться, брат Валентин, пяток маятных дней в госпитале воздастся тебе сторицей. Время работает на тебя...» И так как Батырев был по природе оптимистом, свято верившим в свою счастливую звезду, в заключение он сказал себе: «Поступим, Валентин, по старой и мудрой пословице — утро вечера мудренее», свернулся калачиком и тут же заснул крепким сном, который у молодых людей побеждает все тревоги.
Батырев проснулся рано и совершенно здоровым. Перестала гудеть голова, унялась тошнота.
В палате было свежо и светло. В открытую форточку клубами врывался морозный воздух; где-то поблизости что-то шаркало, терлось, словно полоскали белье. Он поднял голову и увидел уборщицу, подтиравшую пол мокрой шваброй, и давешнюю кудрявую санитарку, державшую в руке стеклянную банку с фиолетовым спиртом, из которой торчали палочки термометров.
— Нате-ка! — сказала санитарка, подавая Батыреву термометр. Она улыбнулась ему, как старому знакомому. Он уже знал, что нравится ей, и самодовольно усмехнулся.
Санитарка не суетливо, но быстро двигалась между койками, настойчиво будила больных, раздавала им термометры, ставила под койки баночки для анализов. Захлопнув по пути форточку, она снова подошла к Батыреву и сказала, что после завтрака он «назначен в рентгеновский кабинет для снимка головы... Может, там у вас какая трещинка».
Окна, рассвеченные морозными узорами, нежно розовели. День обешал быть солнечным и студеным. На листьях фикуса уже дрожали нежные светлые блики, и такие же светлые пятнышки лежали на стене и на позолоченной раме натюрморта.
Батырев подумал о том, что все-таки правильно решил вчера «задержаться» в госпитале. «К лекарственному духу привыкну, а поваляться, почитать и отоспаться всласть, что ни говори, приятно...»
Подсунув под ухо наушник, слушая музыку, он с улыбкой наблюдал, как хорошенькая санитарка помогала умываться тяжело больным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174