ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Дальше шел обычный фронтовой путь — бои, ранения, награды, новые звания и должности...
«Чего он мудрит над моим личным делом, — думал Борис Осипович, рассматривая инструктора по кадрам. — Сразу ясно, педант».
Инструктор захлопнул папку, предложил Борису Осиповичу папиросу и закурил сам. Видно было, что предстоящий разговор был для него неприятен.
— Сложное с вами дело, — сказал в раздумье кадровик.—Нет у вас военного образования.
— А война?
— Да, война стоит трех академий, — согласился инструктор.— Но ведь пройдет год-другой, многое станет новым в технике и тактике. Думали отправить вас на учебу. Желающих хоть отбавляй, экзамены нелегкие, а вы, конечно, многое перезабыли. Какие же перспективы?
Борис Осипович молча, в упор смотрел на инструктора. И тот откровенно закончил:
— Вы до войны были секретарем райкома. Люди колхозному селу нужны. Так не лучше ли бы вам демобилизоваться?
Борис Осипович был ошеломлен. Одно дело демобилизоваться в молодости, старшиной, другое — в тридцать два года, когда военная служба стала твоей плотью и кровью. Да и куда ехать? В сибирскую глухомань?! Разве туда затянешь такую женщину, как Елена Станиславовна! Без нее же теперь жизнь не мила. Он скрипнул зубами, сказал глухо:
— По-канцелярски вы мое дело решили.
— Да, теперь многие называют нас и канцеляристами, и бумажными душами. — Инструктор не обиделся. Видно было по его глазам, что он сочувствует Меркулову.
— Я пойду к начальнику политуправления, — сказал Борис Осипович.
— Отчего же, сходите!
В приемной начальника политуправления было людно. Уже через несколько минут Борис Осипович понял, что пришел напрасно. У многих офицеров было такое же положение, как у него. «Не стану просить», — решил он. В нем заговорило самолюбие. Он вернулся в отдел кадров и написал рапорт с просьбой о демобилизации.
— Поздравляю вас, товарищ Меркулов, с возвращением к мирной жизни, — сказал на прощание инструктор, пряча его рапорт в папку.
Дойдя до этого места в своих воспоминаниях, Борис Осипович досадливо повел плечами. Мог ли он предвидеть тогда, что инструктор по кадрам Порядов когда-нибудь окажется его заместителем и что придется сказать ему: «Да, товарищ Порядов, вы, конечно, вообще знающий человек, но в военном деле профан».
Вспомнил ли Порядов разговор, состоявшийся более восьми лет назад, Борис Осипович не знал. Было бы, конечно, неприятно, если бы Порядов стал искать за
принципиальной откровенностью начальника какую-то иную подоплеку. Впрочем, это не имело практического значения. Он взглянул на жену. Елена Станиславовна достала из книжного шкафа журнал и, склонившись над столом, просматривала его. Лучи закатного солнца освещали ее волосы. Сердце Бориса Осиповича было переполнено любовью к жене. Он снова вернулся к мыслям о прошлом.
Тогда, подав рапорт о демобилизации, Меркулов направился к ней. Она, уже свободная от дел, встретила его в простом домашнем платье.
Волнуясь, он рассказал ей все. — О чувствах моих, Лена, вы знаете. Но, кроме них, ничего заманчивого предложить не могу, — закончил он свою исповедь.
Она, спокойно смотря ему в глаза, сказала нежно, впервые обратившись на «ты» и по имени.
— Я выйду за тебя замуж, Борис!
Он схватил ее, обнял и стал целовать. Она отвечала на его поцелуи, но потом отстранилась и, будто продолжая только начатый разговор, сказала:
— Только ты должен знать. У меня уже был муж. Я оставила его. До тебя могут дойти всякие сплетни...
— Сплетен я никогда не слушаю, и до твоего прошлого мне нет дела. Она кивнула головой.
— И еще одно условие.
— Говори. — Ради нее он готов был перевернуть весь мир.
— Немедленно забери рапорт. Ты пойдешь к начальнику политуправления и будешь просить любую, пусть самую маленькую должность, но только там, где ты безусловно нужен.
— Понимаешь, мне самому горько оставлять службу, — сказал он. — Но что ты скажешь, если меня пошлют в какое-нибудь захолустье?
— Чтобы идти вперед, чтобы стать профессиональным военным, ты должен сейчас быть нужен хоть где-нибудь. Потом мы добьемся того, что ты будешь нужен везде.
Она совмещала его и себя в коротком, «мы». И столько было уверенности в ее словах, что он охотно подчинился ей.Скрепя сердце, Борис Осипович принял назначение заместителем командира строительного батальона. Елена Станиславовна посмеивалась над его переживаниями. Демобилизовавшись, она поехала с ним и поселилась в палатке среди развалин разбитого снарядами поселка, где по плану должен быть создан военный городок.
«Учиться, упорно, настойчиво», — повторяла она. Не давая ему передохнуть, не досыпая вместе с ним ночами, Елена Станиславовна помогла Борису Осиповичу за три месяца подготовиться к экзаменам в академию. По ее совету он сразу подал на заочный факультет, куда попасть было не в пример легче, и, хотя сдал некоторые предметы только с грехом пополам, был из уважения к боевым заслугам зачислен.
Они отпраздновали эту первую победу вдвоем, распив бутылку вина.Отдохнуть она ему, однако, не позволила. Он работал, как вол, и учился, как одержимый. Елена Станиславовна сидела над учебниками вместе с ним и всеми способами подстегивала его самолюбие. В те часы, которые он отдавал службе, она успевала сделать все хозяйственные дела и, вопреки всему, тщательно следить за своей внешностью. Он ни разу не видел ее неопрятно одетой или небрежно причесанной. На ее столе всегда стояли баночки с кремом, флаконы с хорошими духами, но когда она пользовалась ими, он не знал.
Офицеры батальона были почтительно влюблены в нее. Она участвовала в работе женсовета, выступала в самодеятельном ансамбле, была организатором кружка иностранных языков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174
«Чего он мудрит над моим личным делом, — думал Борис Осипович, рассматривая инструктора по кадрам. — Сразу ясно, педант».
Инструктор захлопнул папку, предложил Борису Осиповичу папиросу и закурил сам. Видно было, что предстоящий разговор был для него неприятен.
— Сложное с вами дело, — сказал в раздумье кадровик.—Нет у вас военного образования.
— А война?
— Да, война стоит трех академий, — согласился инструктор.— Но ведь пройдет год-другой, многое станет новым в технике и тактике. Думали отправить вас на учебу. Желающих хоть отбавляй, экзамены нелегкие, а вы, конечно, многое перезабыли. Какие же перспективы?
Борис Осипович молча, в упор смотрел на инструктора. И тот откровенно закончил:
— Вы до войны были секретарем райкома. Люди колхозному селу нужны. Так не лучше ли бы вам демобилизоваться?
Борис Осипович был ошеломлен. Одно дело демобилизоваться в молодости, старшиной, другое — в тридцать два года, когда военная служба стала твоей плотью и кровью. Да и куда ехать? В сибирскую глухомань?! Разве туда затянешь такую женщину, как Елена Станиславовна! Без нее же теперь жизнь не мила. Он скрипнул зубами, сказал глухо:
— По-канцелярски вы мое дело решили.
— Да, теперь многие называют нас и канцеляристами, и бумажными душами. — Инструктор не обиделся. Видно было по его глазам, что он сочувствует Меркулову.
— Я пойду к начальнику политуправления, — сказал Борис Осипович.
— Отчего же, сходите!
В приемной начальника политуправления было людно. Уже через несколько минут Борис Осипович понял, что пришел напрасно. У многих офицеров было такое же положение, как у него. «Не стану просить», — решил он. В нем заговорило самолюбие. Он вернулся в отдел кадров и написал рапорт с просьбой о демобилизации.
— Поздравляю вас, товарищ Меркулов, с возвращением к мирной жизни, — сказал на прощание инструктор, пряча его рапорт в папку.
Дойдя до этого места в своих воспоминаниях, Борис Осипович досадливо повел плечами. Мог ли он предвидеть тогда, что инструктор по кадрам Порядов когда-нибудь окажется его заместителем и что придется сказать ему: «Да, товарищ Порядов, вы, конечно, вообще знающий человек, но в военном деле профан».
Вспомнил ли Порядов разговор, состоявшийся более восьми лет назад, Борис Осипович не знал. Было бы, конечно, неприятно, если бы Порядов стал искать за
принципиальной откровенностью начальника какую-то иную подоплеку. Впрочем, это не имело практического значения. Он взглянул на жену. Елена Станиславовна достала из книжного шкафа журнал и, склонившись над столом, просматривала его. Лучи закатного солнца освещали ее волосы. Сердце Бориса Осиповича было переполнено любовью к жене. Он снова вернулся к мыслям о прошлом.
Тогда, подав рапорт о демобилизации, Меркулов направился к ней. Она, уже свободная от дел, встретила его в простом домашнем платье.
Волнуясь, он рассказал ей все. — О чувствах моих, Лена, вы знаете. Но, кроме них, ничего заманчивого предложить не могу, — закончил он свою исповедь.
Она, спокойно смотря ему в глаза, сказала нежно, впервые обратившись на «ты» и по имени.
— Я выйду за тебя замуж, Борис!
Он схватил ее, обнял и стал целовать. Она отвечала на его поцелуи, но потом отстранилась и, будто продолжая только начатый разговор, сказала:
— Только ты должен знать. У меня уже был муж. Я оставила его. До тебя могут дойти всякие сплетни...
— Сплетен я никогда не слушаю, и до твоего прошлого мне нет дела. Она кивнула головой.
— И еще одно условие.
— Говори. — Ради нее он готов был перевернуть весь мир.
— Немедленно забери рапорт. Ты пойдешь к начальнику политуправления и будешь просить любую, пусть самую маленькую должность, но только там, где ты безусловно нужен.
— Понимаешь, мне самому горько оставлять службу, — сказал он. — Но что ты скажешь, если меня пошлют в какое-нибудь захолустье?
— Чтобы идти вперед, чтобы стать профессиональным военным, ты должен сейчас быть нужен хоть где-нибудь. Потом мы добьемся того, что ты будешь нужен везде.
Она совмещала его и себя в коротком, «мы». И столько было уверенности в ее словах, что он охотно подчинился ей.Скрепя сердце, Борис Осипович принял назначение заместителем командира строительного батальона. Елена Станиславовна посмеивалась над его переживаниями. Демобилизовавшись, она поехала с ним и поселилась в палатке среди развалин разбитого снарядами поселка, где по плану должен быть создан военный городок.
«Учиться, упорно, настойчиво», — повторяла она. Не давая ему передохнуть, не досыпая вместе с ним ночами, Елена Станиславовна помогла Борису Осиповичу за три месяца подготовиться к экзаменам в академию. По ее совету он сразу подал на заочный факультет, куда попасть было не в пример легче, и, хотя сдал некоторые предметы только с грехом пополам, был из уважения к боевым заслугам зачислен.
Они отпраздновали эту первую победу вдвоем, распив бутылку вина.Отдохнуть она ему, однако, не позволила. Он работал, как вол, и учился, как одержимый. Елена Станиславовна сидела над учебниками вместе с ним и всеми способами подстегивала его самолюбие. В те часы, которые он отдавал службе, она успевала сделать все хозяйственные дела и, вопреки всему, тщательно следить за своей внешностью. Он ни разу не видел ее неопрятно одетой или небрежно причесанной. На ее столе всегда стояли баночки с кремом, флаконы с хорошими духами, но когда она пользовалась ими, он не знал.
Офицеры батальона были почтительно влюблены в нее. Она участвовала в работе женсовета, выступала в самодеятельном ансамбле, была организатором кружка иностранных языков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174