ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Но об этом никто не догадывался и не мог знать: внешне Кипарисов вел себя с Николаевым почтительно-вежливо и свое мнение о командире никогда и никому не высказывал.
...Обдумывая подслушанный разговор, Кипарисов пришел к выводу, что должен действовать так, чтобы сегодня в наиболее выгодном свете показать себя Ма-ратову.
Успех первой его беседы с Маратовым, это хорошо понимал Кипарисов, будет в значительной мере зависеть от того, когда она произойдет. Если Маратов будет уверен в том, что Кипарисов ничего не знает о цели, с какой он прибыл на «Державный», его доверие к словам старшего помощника ничем не будет омрачено.
Едва закончился обед в кают-компании (а на обед Маратов явился с Николаевым), как Кипарисов подошел к пропагандисту.
— Савва Артемьевич, простите великодушно, — сказал он,— но, если у вас есть свободное время, хотелось бы потолковать.
Маратов был несколько удивлен этой просьбой, но, конечно, согласился пройти в каюту к Кипарисову.
— Савва Артемьевич,— продолжал Кипарисов, когда они удобно расположились в креслах и закурили, — почему работники политотдела, бывая на кораблях, часто пренебрегают старпомами?
— Что вы, Ипполит Аркадьевич, почему же пренебрегают? — «С какой это претензией он ко мне?» — подумал Маратов. — Это разве касается вас? — спросил он.
— И да и нет, — Кипарисов улыбнулся. — Я много размышлял над тем, что у нас еще нет настоящего полного единства даже в служебных отношениях между командными и политическими кадрами. Как много еще нужно сделать, чтобы наши командиры, порой целиком погрузившиеся в специальные технические вопросы, выработали в себе качества политработников-воспитателей, усвоили их опыт. И как полезно было бы помочь политработникам полностью овладеть всем опытом командиров — специалистов своего дела. — Вся тирада была подготовлена Кипарисовым заранее. Мысль была заимствована из статьи в последнем номере военного журнала, и он безошибочно рассчитал ее действие. Маратов ожидал от Кипарисова чего угодно, но только не размышлений по таким широким вопросам.
— Об этом и хотели со мной говорить?
— Конечно! — Кипарисов сощурил глаза от дыма. — О новом типе офицера, за который мы боремся.
Маратов все еще продолжал смотреть на Кипарисова удивленно и несколько подозрительно. Но на лице старшего помощника нельзя было прочесть ничего, кроме сосредоточенного внимания и интереса к теме разговора.
«Черт побери, может быть, Николаев прав? Я просто недоброжелательно отношусь к этому сухарю и потому не вижу его подлинных достоинств», — подумал Маратов и, докурив папиросу, сказал с уважением:
— То, над чем вы задумались, Ипполит Аркадьевич, очень важно для поенного дела. Скажу прямо, побольше бы наших офицеров так мыслили, как вы...
Серо-зеленая «Победа» долго колесила по улицам Белых Скал. Матрос-шофер проголодался и частенько поглядывал то на часы в машине (было уже шесть вечера, время ужина, установленное флотским порядком), то на сидящую рядом Елену Станиславовну.
«Победа» была закреплена за Меркуловым. По шоферскому обычаю матрос называл Меркулова хозяином. Жена Меркулова часто пользовалась машиной, следовательно, и она была хозяйкой шоферского времени.
Елена Станиславовна, откинувшись на мягкую спинку сиденья, со скучающим лицом глядела на улицы города. Она побывала в комиссионном магазине, купила две старые гравюры для кабинета Бориса Осиповича и фарфоровую статуэтку «Диана на охоте» в столовую; в лавке местной промкооперации — несколько красивых изделий из моржовой кости: ножик с тонкой резьбой, — на заснеженной равнине собачья упряжка, погоняемая каюром, тащит нарты; изящный ларец в виде кочевой юрты и, наконец, дорогую трубку с длинным причудливо изогнутым мундштуком. Эти предметы предназначались в подарок влиятельным московским знакомым. Среди них был и отец лейтенанта Батырева, страстный коллекционер трубок. Как передать ему подарок, Елена Станиславовна еще не знала. Но была уверена, что удобный случай представится.
«Победа» свернула на широкий, уходящий к гавани Приморский проспект. Но машину то и дело сильно встряхивало на выбоинах в асфальте. Елена Станиславовна морщилась, шофер сбавлял газ и чертыхался про себя.
Город Белые Скалы строился не как обычные города, и многое на первый взгляд казалось странным. Так, вначале было заложено кольцо заводов: судостроительный, автосборочный, металлургический, силикатный, кирпичный, бетонировались берега строящихся гаваней; вокруг заводов и гаваней выросли и теперь все больше разрастались своеобразные поселки-городки со своими клубами, амбулаториями, детскими яслями, школами, кинотеатрами, скверами и банями; потом началось строительство «центра» с многоэтажными жилыми зданиями и магазинами, с городским парком культуры и отдыха, стадионом и вокзалом.
И хотя городу насчитывалось более десятка лет, он до сих пор был наполовину в строительных лесах. От центральной площади, на которой виднелись огороженные забором стены будущего театра, веерообразно расходились к заводам и в порт широкие уличные магистрали. Многое из них, в том числе и Приморский проспект, были давным-давно залиты асфальтом, но из-за огромного размаха строительства должного присмотра за дорогами не было.
Казалось странным, что по обеим сторонам проспекта то тянулись кварталы красивых домов, то видпелись пустыри, заросшие кустарником, высились между сопок одинокие огромные здания, а неподалеку от них еще стояли маленькие одноэтажные домики с палисадниками, огородами и садиками. Расстояние от выстроенных и строившихся заводов до центра было довольно значительным, и по этому значительному расстоянию можно было судить о будущем облике города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174
...Обдумывая подслушанный разговор, Кипарисов пришел к выводу, что должен действовать так, чтобы сегодня в наиболее выгодном свете показать себя Ма-ратову.
Успех первой его беседы с Маратовым, это хорошо понимал Кипарисов, будет в значительной мере зависеть от того, когда она произойдет. Если Маратов будет уверен в том, что Кипарисов ничего не знает о цели, с какой он прибыл на «Державный», его доверие к словам старшего помощника ничем не будет омрачено.
Едва закончился обед в кают-компании (а на обед Маратов явился с Николаевым), как Кипарисов подошел к пропагандисту.
— Савва Артемьевич, простите великодушно, — сказал он,— но, если у вас есть свободное время, хотелось бы потолковать.
Маратов был несколько удивлен этой просьбой, но, конечно, согласился пройти в каюту к Кипарисову.
— Савва Артемьевич,— продолжал Кипарисов, когда они удобно расположились в креслах и закурили, — почему работники политотдела, бывая на кораблях, часто пренебрегают старпомами?
— Что вы, Ипполит Аркадьевич, почему же пренебрегают? — «С какой это претензией он ко мне?» — подумал Маратов. — Это разве касается вас? — спросил он.
— И да и нет, — Кипарисов улыбнулся. — Я много размышлял над тем, что у нас еще нет настоящего полного единства даже в служебных отношениях между командными и политическими кадрами. Как много еще нужно сделать, чтобы наши командиры, порой целиком погрузившиеся в специальные технические вопросы, выработали в себе качества политработников-воспитателей, усвоили их опыт. И как полезно было бы помочь политработникам полностью овладеть всем опытом командиров — специалистов своего дела. — Вся тирада была подготовлена Кипарисовым заранее. Мысль была заимствована из статьи в последнем номере военного журнала, и он безошибочно рассчитал ее действие. Маратов ожидал от Кипарисова чего угодно, но только не размышлений по таким широким вопросам.
— Об этом и хотели со мной говорить?
— Конечно! — Кипарисов сощурил глаза от дыма. — О новом типе офицера, за который мы боремся.
Маратов все еще продолжал смотреть на Кипарисова удивленно и несколько подозрительно. Но на лице старшего помощника нельзя было прочесть ничего, кроме сосредоточенного внимания и интереса к теме разговора.
«Черт побери, может быть, Николаев прав? Я просто недоброжелательно отношусь к этому сухарю и потому не вижу его подлинных достоинств», — подумал Маратов и, докурив папиросу, сказал с уважением:
— То, над чем вы задумались, Ипполит Аркадьевич, очень важно для поенного дела. Скажу прямо, побольше бы наших офицеров так мыслили, как вы...
Серо-зеленая «Победа» долго колесила по улицам Белых Скал. Матрос-шофер проголодался и частенько поглядывал то на часы в машине (было уже шесть вечера, время ужина, установленное флотским порядком), то на сидящую рядом Елену Станиславовну.
«Победа» была закреплена за Меркуловым. По шоферскому обычаю матрос называл Меркулова хозяином. Жена Меркулова часто пользовалась машиной, следовательно, и она была хозяйкой шоферского времени.
Елена Станиславовна, откинувшись на мягкую спинку сиденья, со скучающим лицом глядела на улицы города. Она побывала в комиссионном магазине, купила две старые гравюры для кабинета Бориса Осиповича и фарфоровую статуэтку «Диана на охоте» в столовую; в лавке местной промкооперации — несколько красивых изделий из моржовой кости: ножик с тонкой резьбой, — на заснеженной равнине собачья упряжка, погоняемая каюром, тащит нарты; изящный ларец в виде кочевой юрты и, наконец, дорогую трубку с длинным причудливо изогнутым мундштуком. Эти предметы предназначались в подарок влиятельным московским знакомым. Среди них был и отец лейтенанта Батырева, страстный коллекционер трубок. Как передать ему подарок, Елена Станиславовна еще не знала. Но была уверена, что удобный случай представится.
«Победа» свернула на широкий, уходящий к гавани Приморский проспект. Но машину то и дело сильно встряхивало на выбоинах в асфальте. Елена Станиславовна морщилась, шофер сбавлял газ и чертыхался про себя.
Город Белые Скалы строился не как обычные города, и многое на первый взгляд казалось странным. Так, вначале было заложено кольцо заводов: судостроительный, автосборочный, металлургический, силикатный, кирпичный, бетонировались берега строящихся гаваней; вокруг заводов и гаваней выросли и теперь все больше разрастались своеобразные поселки-городки со своими клубами, амбулаториями, детскими яслями, школами, кинотеатрами, скверами и банями; потом началось строительство «центра» с многоэтажными жилыми зданиями и магазинами, с городским парком культуры и отдыха, стадионом и вокзалом.
И хотя городу насчитывалось более десятка лет, он до сих пор был наполовину в строительных лесах. От центральной площади, на которой виднелись огороженные забором стены будущего театра, веерообразно расходились к заводам и в порт широкие уличные магистрали. Многое из них, в том числе и Приморский проспект, были давным-давно залиты асфальтом, но из-за огромного размаха строительства должного присмотра за дорогами не было.
Казалось странным, что по обеим сторонам проспекта то тянулись кварталы красивых домов, то видпелись пустыри, заросшие кустарником, высились между сопок одинокие огромные здания, а неподалеку от них еще стояли маленькие одноэтажные домики с палисадниками, огородами и садиками. Расстояние от выстроенных и строившихся заводов до центра было довольно значительным, и по этому значительному расстоянию можно было судить о будущем облике города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174