Когда он вышел, директор запер за ним дверь на ключ.Донцовы стояли на гранитной набережной. Вдали на внешнем рейде серели громады боевых кораблей.
Дуся восторженно глядела на бухту, на ее вздымающиеся волны, на стаи чаек, парящих над кораблями. У самого же Донцова даже слезы навернулись на глаза. Вспомнилась служба на эсминце «Державный», затем на крейсере «Адмирал Ушаков»; друзья и товарищи, океанские походы, трудности и радости большой флотской жизни — воспоминания и мечты смешались. Донцов словно впервые видел зелено-белую океанскую даль.
— Вон мне туда путь-дорога, — сказал он, указывая на едва видневшиеся корабли.
— А мне, Ваня, завидно, — призналась Дуся. — Жалко, что я парнем не родилась...
Донцов благодарно крепко прижал к себе локоть жены, и вместе они пошли по пирсу к серому задымленному зданию, где помещался дежурный офицер соединения.
Направляясь в гавань, Донцов полагал, что флагманский корабль стоит у стенки. Тогда Дуся обождала бы, пока он представится начальству и выяснит положение с квартирой. Но корабли были на внешнем рейде, и это спутало все его расчеты. У дежурного Донцов узнал, что рейсовый катер пойдет к «Морской державе» лишь поздно вечером. Ветер все усиливался, и движение шлюпок и легких катеров было временно запрещено.
Штормовой ветер, гоня волны, бросал их на гранитный мол, разнося яростно брызги. Небо заволокло. Пошел снег. Дуся почувствовала озноб. Ветер сек снегом лицо, крутил так, что трудно было стоять. В метельной дали нелюдимо урчало, кидалось и пенилось море.
— Я озябла, Ваня, надо куда-то идти, что ли... — сказала Дуся, колотя башмак о башмак и потирая озябшие руки.
Донцов пожалел жену. Он повел плечами, будто пытаясь стряхнуть с себя какую-то тяжесть. Намерение немедленно явиться в штаб стало неосуществимым. Как ни был дисциплинирован Донцов, как ни горел желанием повидаться с друзьями, он не мог оставить Дусю под открытым небом.
— Заглянем к коменданту, Дуся, будем просить комнату для ночлега... — Донцов подхватил чемоданы, улыбкой подбадривая жену, и зашагал из гавани.
Комендант, однако, располагал лишь местами в мужском общежитии и посоветовал зайти в находившуюся неподалеку старую портовую гостиницу. Из портовой гостиницы их направили в «Дом колхозника», где обычно с местами бывало легче, оттуда, уже через весь город, они добрались до новой гостиницы «Океанская». И нигде комнат не было.
Дуся вконец устала и была голодна. Она едва сдерживалась. Ее угнетало и раздражало все происходящее. Донцов тоже несколько рсстерялся. Его твердая уверенность в том, что на военной службе бытовые вопросы разрешаются как-то сами собой, была опрокинута. Конечно, если бы он был один, никаких проблем не существовало бы. Ну, а что же делать семейным людям?
Они стояли в вестибюле роскошной гостиницы, которую в другое время Донцов охотно продемонстрировал бы жене, как новую достопримечательность города. Но сейчас ему было не до того. Лицо его все мрачнело.
— На вокзале я ночевать не буду, — сказала вдруг решительно Дуся. — Узнавай, Ваня, адрес Меркулова; может, меня приютит Елена Станиславовна, а ты — на корабль...
— Как-то неудобно, Меркулов большой начальник, — заметил нерешительно Донцов.
— Ох, Ваня! Не ты ли говорил, что едем в Белые Скалы, как в дом родной...
Трудно сказать, как скоро иссякло бы Дусино красноречие, если бы она не увидела Батырева, спускавшегося по широкой лестнице, устланной ковровой дорожкой. На отделанной под мрамор стене бегущей тенью промелькнула его фигура.
В парадной тужурке, сияющей золотом погонов и нашивок, бряцая кортиком, он подошел к ним, приветливо улыбаясь.
— Что, следуете по моим стопам?
— Вот раздумываем, — сказал неопределенно Донцов.
— Какое там раздумываем, угла нет нигде, — с горечью вырвалось у Дуси.
— Худо! — сказал Батырев, с сожалением смотря на усталые лица своих бывших попутчиков по вагону.— У коменданта были? — спросил он у Донцова.
— Были... Сами знаете, с женой нельзя в общежитие...
— Худо! — повторил Батырев. Эффектно положив руку на кортик, он играл им. — Но что же делать, давайте думать вместе.
У Дуси плыли в глазах, как мелкие пузырьки, блестящие точки. Не хотелось ни о чем думать.
— Я едва на ногах держусь, — сказала она упавшим голосом. — Ты посоветуйся, Ваня, а я вот хоть немножко посижу. — Она направилась к дивану, стоявшему у стенки.
— Это не дело, — воскликнул Батырев. Он поспешил к ней, с головы до ног отражаясь в зеркалах. — Прошу ко мне, отдохнете, обогреетесь, там все и решим. — Он взял Дусю за руку. — Ну, пожалуйста, не отказывайтесь.
Донцов, хоть и чувствовал известную неловкость, однако возражать не стал. «Того и гляди, жена разревется». Да и посетители гостиницы уже с любопытством поглядывали на них.
Номер «люкс», в который Батырев повел Донцовых, поразил Дусю своей роскошью. Мягкая мебель под белоснежными чехлами; в гостиной китайские упругие ковры с изображениями невиданных растений и птиц, в спальне две кровати, отделанные под дуб с орехом, овальное зеркало в золоченой оправе на стене, картины в дорогих рамах.
— Как видите, нечто напоминающее хрупкую мечту моего детства в Белых Скалах есть,—сказал Батырев с удовольствием.
— Как вам удалось? — с восхищением оглядывая обстановку, спросила Дуся, снимая пальто, которое Батырев немедленно подхватил. Он только самодовольно усмехнулся в ответ.
Дуся развязала пуховый платок и подала его Баты-реву. На мужа, стоявшего в дверях с чемоданами в руках, она и не посмотрела. «Стоит, как пень, даже и не поухаживает за женой».
— Эврика!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174