Порядов почувствовал, сейчас у него нет права уйти от прямого ответа.
— Я готов разделить с вами ответственность,— сказал он веско и, помахав рукой вокруг, словно охватывая жестом весь корабль, добавил: — К этим словам, наверное, присоединится любой человек из вашего экипажа.
— Спасибо. Это очень много. — Светов поглядел на море, на катящиеся мерно волны. — Да, нелегкая наша судьба, — словно про себя сказал он,— а ни на какую другую менять не хочется.
Порядов вдруг подумал: вот и повод подвести итог всем колебаниям и сомнениям.
— И я ведь тоже не променяю! — сказал он. Светов засмеялся.
— Значит, не даром для вас прошел поход на «Дерзновенном»?
— Не даром, — подтвердил Порядов.
— Значит, поддерживаете мое стремление отстаивать гвардейскую честь?
Порядов улыбнулся.
— Приветствую смелость. А гвардейство, пожалуй, подчеркивать не надо. Это уже от гонора. А, Игорь Николаевич?
Светов раздраженно возразил:
— Гонор гонору рознь. Гвардии есть чем гордиться. И жаль, что у нас об этом забывают.
— Кто забывает?
— Многие... Вот и вы, например.
Порядов смотрел на Светова недоумевающе. Командир «Дерзновенного» горячо продолжал:
— Разве гвардейские корабли и части не сыграли огромной роли в годы войны? Это были наши лучшие части, и на их опыте учились другие.
— Кто же с этим спорит? —спросил Порядов.
— Спорить не спорят, но помнить не помнят.
— Я плохо вас понимаю, к чему вы ведете? — Порядов был явно заинтересован и несколько смущен.— Ну-ка давайте спокойно, все по порядку.
— Можно и спокойно. — Светов сел на походный стульчик. От него не утаилось, что Порядов заинтересован всерьез. — Ну вот, родилась гвардейская слава в годы войны, завоевано гвардейское знамя особым мужеством, мастерством, кровью. Согласны?.. Так! Выделяли тогда гвардию? Еще бы! И не только нагрудными знаками. Пополняли ее лучшими офицерами и бойцами. И оклад был повыше—в лишней полушке, может быть, особой нужды не было, а все же — стимул. И главное — требования к гвардии были не рядовые, доверие особо высокое. Где трудней всего, туда и посылали гвардейцев. Там они и оправдывали свое звание. — Светов погасил одну папиросу и тотчас закурил новую.
— А выводы, какие выводы для настоящего времени делаете? — спросил, воспользовавшись паузой, Порядов.
— Вот к этому я и веду, — сказал Светов, — восстановить надо особые гвардейские права и обязанности. Не сделать этого — захиреет гвардия, сделать — больших дел можно ждать от передового отряда армии и флота.
Порядов задумался.
— Может быть, вы и правы, но это ведь не нам решать.
— Так для того чтобы вопрос наверху решали, его надо вам ставить,— Светов махнул рукой,— но и независимо от решений многое должно делать на месте. Разве это правильно, что «Дерзновенному» план боевой учебы спускается такой, как другим кораблям, а задания порой даются и поменьше. — Светов хотел недобрым словом помянуть Панкратова, но сдержался.
— А почему «Дерзновенный» должен иметь преимущество перед таким, например, отличным кораблем, как «Державный»? — Порядов считал, что поставит этим вопросом Светова в тупик. По тот, видимо, давно все обдумал.
— Об этом беспокоиться не надо. Проведите отличный корабль через большие испытания; выдержит — тем лучше, ходатайствуйте перед правительством, пусть и в мирные дни рождается гвардия. А главное, дайте гвардейцам задачи высокой трудности, возможность дерзать, пробовать, открывать для всего флота новые пути. И если, скажем, такой командир, как Светов, с этим не справится, замените Светова. Но гвардию берегите как зеницу ока.
Светов говорил взволнованно, страстно, все повышая голос, будто перед ним находилась большая аудитория. Но улыбки у Порядова это не вызвало.
— Да, тут есть о чем подумать, — сказал он.
— Есть! — убежденно повторил Светов. — И дайте только мне доказать, чего стоит «Дерзновенный», как я об этом затрублю, чтобы далеко услыхали.
Порядов снова задумался. Световское честолюбие предстало перед ним совсем в ином свете.Светов стоял перед столом Панкратова подтянутый и строгий. Начальник штаба так и не пригласил его сесть. Молча выслушал короткий устный доклад, двигая челюстью, словно что-то жевал, медленно стал читать донесение о результатах разведки.
Пенистые гребни волн то и дело заливали стекла иллюминаторов. В каюте мелькали, появляясь, исчезая и вновь появляясь, блеклые зыбкие тени. Стоять непо-
движно было трудно. От напряжения болели мускулы. Но не пошевельнулся сидящий за столом Панкратов, не шевельнулся и Светов.Командир «Дерзновенного» был готов ко всему. Он ничего не утаил в донесении. Да, во время ранее не предусмотренной разведки в Безымянной бухте тяжело пострадал старшина Канчук. Его придется отправить самолетом в Белые Скалы. Да, он, Светов, форсировал работу машин на обратном пути в Казацкую так, как это дозволяется лишь в минуты крайней опасности. И это мог поставить ему в вину начальник штаба. Светов не сомневался, что Панкратов поварит из него воду. «Замечание. Выговор в приказе... впрочем, черт побери, все снесу, — думал Светов, — только, дорогой начштаба, не потеряй за деревьями леса, оцени по заслугам поход «Дерзновенного», бой и, главное, как моряк, Безымянную бухту. Больше ничего я не хочу!..» Светов не .сводил глаз со склоненной головы Панкратова, однако прочесть его мыслей не мог.
Панкратов в третий раз перечитывал донесение. Светов, вероятно, очень удивился бы, если бы узнал, что чрезвычайное происшествие на «Дерзновенном» само но себе не слишком взволновало начальника штаба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174