ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Анна помчалась домой. Сердце у нее билось глухо и гулко. Бабушка Анфуся встретила ее в коридоре.
— Дома наш баловник... успокойтесь, Анна Ивановна, — а Ниночке я кашки дала... она и уснула.
Анна рывком сбросила с себя пальто. Оно упало па пол. Анфуся, кряхтя, нагнулась за ним....Сережа с головой залез под одеяло и притворился спящим.
Анна сорвала с него одеяло. Сережа смотрел на мать виноватыми, испуганными и все же лукавыми глазами.
— Ты как смел?.. И где деньги взял? И как тебя пустили?
— Мамочка, родная, миленькая, — быстро заговорил Сережа, — я не знал, что так поздно кончится, картина очень интересная, про войну... Мы вчера помогали рекламу клеить... директор обещал пустить, а раньше мест не было.
Анна слушала, бессильно опустив руки.
— Я больше не буду... никогда, никогда не буду, — повторял Сережа привычную формулу.
У Анны закружилась голова, ее охватила такая слабость — вот-вот свалится прямо на пол. Она вышла из детской, с трудом добралась до своей кровати, упала на нее ничком.
Она не видела уже, как испуганный Сережа пробрался к ней босиком на цыпочках, как бабушка Анфуся, схватив его за руку, увела в детскую...
Прошло более часа, пока Анна пришла в себя и разделась. Заснуть она не могла. «Какая же я мать?» Горько было на душе. Ниночку кормит через пятое на десятое. Сцеживает молоко. Злоупотребляет прикормом. Бабушку Анфусю заставляет возить Ниночку на работу и в кабинете, где только что курили мастера, сует ребенку грудь. С Сережей с каждым днем все хуже. «Может быть, я должна бросить службу?», — пришла к ней мысль, но Липа тотчас отвергла ее. Это казалось чудовищным и невозможным: там, на заводе, осуществлялись ее замыслы, рождались расчеты и чертежи, в которых она видела будущие могучие и стремительные корабли, там были люди, каждый день ждавшие ее слова, там ее мечты становились реальностью. Как же без этого жить... Нет... Нет!,. Просто надо не подчиняться целиком увлечению работой, надо установить такой график своего дня, чтобы ничто не страдало, ни семья, ни дело. И тут Андрей обязан помочь. Андрей?.. Она сжала губы. «На него ли надеяться?.. Не он ли устроил сцену из-за неподшитого воротничка? Не он ли не является домой неделями. Любит ли он меня?» Анна стерла рукавом ночной рубашки слезы со щек.
После совещания Кипарисов терпеливо дожидался, пока все уйдут из салона командующего. Он понимал, что вызвал своим выступлением недовольство началь-
ника штаба, его испугали слова Меркулова: «Такой политически незрелый человек, как Кипарисов...» Тревога охватила его. Хотелось убедиться, что все это, однако, не повлияет на подписание приказа о новом назначении. Панкратов взглянул на Кипарисова недовольно.
— Что вам?
— По вашему приказанию я был в отделении кадров, — начал Кипарисов, голос его дрогнул, — На «Гордом» вакансия...
— Вопрос еще не решен, — ответил Панкратов сухо.
Начальник штаба не считал, что выступление в поддержку Светова является достаточным основанием для того, чтобы отменить предполагавшееся назначение, но расположения к Кипарисову теперь, естественно, не чувствовал.
...Кипарисов был в отчаянии. Накануне свершения заветных планов и мечтаний все снова ставится под сомнение. «Кой черт дернул меня выступить, — думал он, шагая по пирсу. — ...Удар за ударом... Мария... Это все из-за тебя, Мария». Мысль эта, непроизвольно возникшая, показалась Кипарисову столь странной и нелепой, что он даже остановился. «Ну, причем тут Мария? Скорей, Порядов... собственное убеждение...»
И все-таки незримая связь между все сильнее разгоравшейся любовью к Марии и выступлением на совещании существовала. Мария ускользнула от него раньше, в последнюю минуту, как теперь ускользал корабль. Она почти выгнала его. Ее поведение казалось Кипарисову непостижимым. Сначала Мария, не раздумывая, бросилась к нему в объятия — значит, любила. Затем утром (Кипарисов это почувствовал), когда он развивал перед ней планы будущей семейной жизни, вдруг обиделась на него. Не понимая причин этой обиды, он просто не обращал на нее внимания. Потом, когда он выказал ревность, такую естественную для любящего человека, Мария оскорбилась настолько, что пошла на разрыв. За что же он был наказан — за откровенность, за искренность?
Горько было тогда на душе у Кипарисова. Запершись в своей каюте на «Державном», он стал думать о своих неудачах, о Марии и припоминать прошлое. И вдруг перед ним возникло другое лицо — лицо Анны. Тогда она еще не была Высотиной, и он, затянутый в
мундир, сделал ей предложение в сквере, а она рассмеялась ему в лицо. Это тоже было непонятно... Теперь память услужливо подбрасывала ему, как щепки в огонь, самые неприятные воспоминания: ночной разговор с Вы-сотиным в каюте, слова Серова «У вас мусор на душе»... «Значит, всякий раз, когда я высказываю то, что думаю, от меня отворачиваются, и я терплю неудачу. Но почему же так?» Кипарисов считал себя всегда человеком чести. Он допускал, что мог в чем-то ошибаться, отстаивая свои взгляды, мог отвергать какие-то чувства во имя служебных успехов и понимал, что это может осуждаться, но чтобы его самое заветное, сам его внутренний мир отталкивал других?.. Первым желанием было отвергнуть такую мысль, как нелепую и дикую. Кипарисов стал спешно припоминать тех, кто относился к нему неизменно хорошо: Николаев, Панкратов... «Неужели только они, знающие меня лишь с официальной, служебной стороны?.. — Может быть, Маратов, ведь он дал мне положительную характеристику?!» И тут перед Кипарисовым предстала позорная сцена: он стоит и подслушивает разговор Маратова с Николаевым, потом думает над тем, что сказать Маратову, чтобы показаться ему в выигрышном освещении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174
— Дома наш баловник... успокойтесь, Анна Ивановна, — а Ниночке я кашки дала... она и уснула.
Анна рывком сбросила с себя пальто. Оно упало па пол. Анфуся, кряхтя, нагнулась за ним....Сережа с головой залез под одеяло и притворился спящим.
Анна сорвала с него одеяло. Сережа смотрел на мать виноватыми, испуганными и все же лукавыми глазами.
— Ты как смел?.. И где деньги взял? И как тебя пустили?
— Мамочка, родная, миленькая, — быстро заговорил Сережа, — я не знал, что так поздно кончится, картина очень интересная, про войну... Мы вчера помогали рекламу клеить... директор обещал пустить, а раньше мест не было.
Анна слушала, бессильно опустив руки.
— Я больше не буду... никогда, никогда не буду, — повторял Сережа привычную формулу.
У Анны закружилась голова, ее охватила такая слабость — вот-вот свалится прямо на пол. Она вышла из детской, с трудом добралась до своей кровати, упала на нее ничком.
Она не видела уже, как испуганный Сережа пробрался к ней босиком на цыпочках, как бабушка Анфуся, схватив его за руку, увела в детскую...
Прошло более часа, пока Анна пришла в себя и разделась. Заснуть она не могла. «Какая же я мать?» Горько было на душе. Ниночку кормит через пятое на десятое. Сцеживает молоко. Злоупотребляет прикормом. Бабушку Анфусю заставляет возить Ниночку на работу и в кабинете, где только что курили мастера, сует ребенку грудь. С Сережей с каждым днем все хуже. «Может быть, я должна бросить службу?», — пришла к ней мысль, но Липа тотчас отвергла ее. Это казалось чудовищным и невозможным: там, на заводе, осуществлялись ее замыслы, рождались расчеты и чертежи, в которых она видела будущие могучие и стремительные корабли, там были люди, каждый день ждавшие ее слова, там ее мечты становились реальностью. Как же без этого жить... Нет... Нет!,. Просто надо не подчиняться целиком увлечению работой, надо установить такой график своего дня, чтобы ничто не страдало, ни семья, ни дело. И тут Андрей обязан помочь. Андрей?.. Она сжала губы. «На него ли надеяться?.. Не он ли устроил сцену из-за неподшитого воротничка? Не он ли не является домой неделями. Любит ли он меня?» Анна стерла рукавом ночной рубашки слезы со щек.
После совещания Кипарисов терпеливо дожидался, пока все уйдут из салона командующего. Он понимал, что вызвал своим выступлением недовольство началь-
ника штаба, его испугали слова Меркулова: «Такой политически незрелый человек, как Кипарисов...» Тревога охватила его. Хотелось убедиться, что все это, однако, не повлияет на подписание приказа о новом назначении. Панкратов взглянул на Кипарисова недовольно.
— Что вам?
— По вашему приказанию я был в отделении кадров, — начал Кипарисов, голос его дрогнул, — На «Гордом» вакансия...
— Вопрос еще не решен, — ответил Панкратов сухо.
Начальник штаба не считал, что выступление в поддержку Светова является достаточным основанием для того, чтобы отменить предполагавшееся назначение, но расположения к Кипарисову теперь, естественно, не чувствовал.
...Кипарисов был в отчаянии. Накануне свершения заветных планов и мечтаний все снова ставится под сомнение. «Кой черт дернул меня выступить, — думал он, шагая по пирсу. — ...Удар за ударом... Мария... Это все из-за тебя, Мария». Мысль эта, непроизвольно возникшая, показалась Кипарисову столь странной и нелепой, что он даже остановился. «Ну, причем тут Мария? Скорей, Порядов... собственное убеждение...»
И все-таки незримая связь между все сильнее разгоравшейся любовью к Марии и выступлением на совещании существовала. Мария ускользнула от него раньше, в последнюю минуту, как теперь ускользал корабль. Она почти выгнала его. Ее поведение казалось Кипарисову непостижимым. Сначала Мария, не раздумывая, бросилась к нему в объятия — значит, любила. Затем утром (Кипарисов это почувствовал), когда он развивал перед ней планы будущей семейной жизни, вдруг обиделась на него. Не понимая причин этой обиды, он просто не обращал на нее внимания. Потом, когда он выказал ревность, такую естественную для любящего человека, Мария оскорбилась настолько, что пошла на разрыв. За что же он был наказан — за откровенность, за искренность?
Горько было тогда на душе у Кипарисова. Запершись в своей каюте на «Державном», он стал думать о своих неудачах, о Марии и припоминать прошлое. И вдруг перед ним возникло другое лицо — лицо Анны. Тогда она еще не была Высотиной, и он, затянутый в
мундир, сделал ей предложение в сквере, а она рассмеялась ему в лицо. Это тоже было непонятно... Теперь память услужливо подбрасывала ему, как щепки в огонь, самые неприятные воспоминания: ночной разговор с Вы-сотиным в каюте, слова Серова «У вас мусор на душе»... «Значит, всякий раз, когда я высказываю то, что думаю, от меня отворачиваются, и я терплю неудачу. Но почему же так?» Кипарисов считал себя всегда человеком чести. Он допускал, что мог в чем-то ошибаться, отстаивая свои взгляды, мог отвергать какие-то чувства во имя служебных успехов и понимал, что это может осуждаться, но чтобы его самое заветное, сам его внутренний мир отталкивал других?.. Первым желанием было отвергнуть такую мысль, как нелепую и дикую. Кипарисов стал спешно припоминать тех, кто относился к нему неизменно хорошо: Николаев, Панкратов... «Неужели только они, знающие меня лишь с официальной, служебной стороны?.. — Может быть, Маратов, ведь он дал мне положительную характеристику?!» И тут перед Кипарисовым предстала позорная сцена: он стоит и подслушивает разговор Маратова с Николаевым, потом думает над тем, что сказать Маратову, чтобы показаться ему в выигрышном освещении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174