От боли у меня из гл
аз катились слезы, но я продолжала ощипывать с твари клочья тумана, как пе
рья с курицы.
Облако завизжало. Оно беспорядочно щелкало пастью и визжало, как почуявш
ий смерть поросенок, а мы продолжали остервенело рвать его на части. Чудо
вище визжало все тише и тише, и вскоре от него остался только клок тумана в
еличиной с подушку, посредине которого застыла в беззвучном крике разин
утая пасть. Я примерилась и врезала ногой по клыкам. Они раскрошились от у
дара, как старая хрупкая кость. Остатки тумана растаяли, и на истоптанной
земле осталось лежать только костяное крошево.
Я перевела дух.
Ц Не знаешь, что это было, Одинец? Ц спросила я, оборачиваясь к анхайру.
И встретила звериный взгляд. «Ничего хорошего» Ц явственно читалось в г
лазах вулха.
Ц Вот и я не знаю, Ц вздохнула я, подошла к ручью и окунула в воду обожжен
ные руки. Вода была теплой. Ц Но что-то мы с ним слишком легко расправилис
ь. Боюсь, что нас всего-навсего пугали. Хотела бы я знать, кто.
Больше до самого вечера ничего особенного не случилось. Хмурое небо прол
илось на нас обильным, но коротким дождем, и тотчас просветлело. Ветер ути
х. Показавшийся из-за облаков Четтан высушил звериную шерсть и мои волос
ы.
Вороной конь легко нес меня по равнине навстречу закату. Хвала небесам, ж
еребец не получил ожогов в кипящем облаке. Нам-то с Одинцом ничего, нас ис
целит пересвет.
Четтан уже коснулся западного горизонта, когда я остановила жеребца, спр
ыгнула на землю и выскользнула из одежды. Должны ли мы с Одинцом и этот пер
есвет встретить порознь? Вроде бы ничего такого Самир не говорил. А если б
ы и говорил, я не уверена, что послушалась бы его слов. Очень мне не хотелос
ь сейчас расставаться ни с Ветром, ни с Одинцом.
Четтан ушел под землю. Багровое зарево заката на горизонте медленно угас
ало. Тьма объяла мир, и над головой у меня зажглись звезды. Я положила руку
на шею коня и повернулась лицом на восток. Туда, где через пару минут Тьмы
взойдет уже немного знакомый мне синий Меар. Пока еще я не смогу увидеть е
го восход. Пока еще.
Краем глаза я уловила движение там, где стоял вулх, обратив вытянутую мор
ду к востоку. Я глянула на анхайра.
Тело оборотня стремительно менялось. Удлинились лапы, сплющилась морда.
Живая плоть на считанные мгновения обрела текучесть и спешила отлиться
в новый облик. Последней исчезла серая шерсть, и под бледной кожей рельеф
но обрисовались человеческие мышцы. Анхайр медленно поднялся с четвере
нек и застыл, глядя на меня.
Несколько мгновений мы стояли и смотрели друг на друга. Два оборотня, мад
хет и анхайр. Нагие мужчина и женщина под темными небесами в редких крапи
нках звезд.
Добрые джерхи! Нам с Одинцом столько нужно было сказать друг другу, а мы не
могли вымолвить ни слова. Мы просто смотрели друг на друга. Просто смотре
ли.
А потом из-за горизонта показался яркий синий краешек Меара, и неодолима
я сила пригнула мои плечи к земле. Я почти почувствовала, как сквозь кожу п
рорастает шерсть.
Пришло время карсы.

Глава четырнадцатая.
Меар, день седьмой.

Будь я проклят, но Лю выполнял свое обещание! Я еще толком не очнулся после
превращения, еще лежал физиономией в песок, а уже перебирал в уме воспоми
нания прошедшего дня. Красного дня. Думал ли я когда-нибудь, что вообще ув
ижу Четтан и запомню это?
Мечтал Ц да. Не один раз. Но и только.
Я помнил колодец, и склонившегося над ним человека. Человек если и был ниж
е меня, то вулх это не оценил, поскольку вулхи имеют обыкновение ходить на
четырех лапах и быть значительно ниже людей. Еще человек был рыж (хотя, чег
о еще ожидать от четтанца?), а также перепачкан в земле, и еще джерх знает в ч
ем. Волосы торчали клочками, как у пугала, каждый клочок Ц в свою сторону.

Потом произошло нечто странное; вулх насторожился и оттеснил Морана, так
, что в памяти осталось только беспокойное воспоминание о неожиданно вып
леснувшемся из колодца столбе воды. Тури оказался вымокшим с головы до п
ят, да и вулху досталось. Впрочем, вулх совершенно не огорчился такой купе
ли, даже ощутил какое-то свое, мне малопонятное блаженство. Вот, самому в р
еке искупаться Ц это одно, а когда на тебя обрушиваются тысячи капель и б
рызг Ц это совершенно другое. У вулха это даже не считалось купанием, чем
-то иным; будь у них язык, такой же, как и у людей, этим понятиям соответство
вали бы разные слова. Морану же было все равно Ц какая, хрен, разница Ц ка
к именно намокнуть?
Впрочем, я знал, что одежда хорингов не промокает. Так что Тури лишь намочи
л свою рыжую шевелюру, которую, если честно, не грех было и вымыть.
Все это я осознал и вспомнил меньше, чем за секунду. Потом тряхнул головой
и оторвался от земли. Встал с четверенек. И застыл, как громом пораженный.

Во-первых, было темно; Четтан уже сел, а Меар еще не показался из-за горизон
та. Во-вторых Ц звезды, но на них я даже не стал глядеть. Потому что…
Передо мной стояла девчонка. Голая, как… Ну, в общем голая. Рыжеволосая. Де
йствительно ниже меня, и, понятно, поуже в плечах. Встреть я ее в таком виде
где-нибудь в Дренгерте или Торнсхольме Ц гнался бы сколько не пришлось,
и непременно уволок бы в свое логовище. За таких прижимистые хадасские т
орговцы наложницами отваливают золото не торгуясь. Потому что есть за чт
о.
У ног Тури виднелись сапоги и аккуратно сложенная одежда с торчащими в р
азные стороны ремешками.
Наверное, у меня отвисла челюсть. Мысли попрятались, словно мыши, почуявш
ие кошку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187