Я позабыл обо
всем и согласен был на все Ц на полную харчей сумку, на требование наполн
ить туес сотами доверху, а до того и думать не сметь о возвращении, быть ос
торожным в лесу и десять раз подумать, прежде чем делать глупости. А лучше
Ц подумать, и не делать их. Я кивал, нетерпеливо ожидая момента, когда мож
но будет нырнуть под сень старого леса, взять в ладонь ладную рукоятку но
жа и ощутить себя взрослым. Один на один с чащобой.
Наверное поэтому я почти не запомнил прощание. Жош и Накуста знали, что ни
когда меня больше не увидят. Но я до сих пор не понимаю, почему они верили, ч
то я пройду сквозь сжимающееся кольцо Чистых братьев и вооруженных вила
ми и цепами крестьян с горящей ненавистью в глазах.
Я сквозь него прошел, и даже не заметил этого. Загадка, на которую ответа т
еперь не даст никто. В Логе я всласть наигрался в охотника, почти научился
бросать нож, коротко, без замаха, и практически всегда нож втыкался отточ
енным кончиком в дерево, упруго дрожа. Даже туес набил сотами, как и требов
алось. Потом с удовольствием слопал несколько ломтей ветчины с краюхой х
леба, натертой луком и сдором, запил из соседнего ручья, и двинулся назад,
торопясь, потому что мог не успеть до заката, если что-нибудь задержит.
Сумка со снедью, почти не полегчавшая, била меня по боку в такт шагам. Туес
распространял дразнящий запах меда, а я шел, гордый самостоятельностью,
и даже опухшие места пчелиных укусов, от которых я, понятно, не уберегся в
должной мере, не волновали меня совершенно. И, конечно же, я не успел, потом
у что в лесу трудно угадать время, оставшееся до пересвета.
Теперь мне кажется, что даже это Жош и Накуста предусмотрели.
«Если пересвет застигнет тебя не в Храггах, Ц много раз наставлял меня о
тчим, Ц ничего страшного. Сними одежду и спрячь ее, чтобы никто, кроме теб
я, не отыскал. Запомни, и обязательно пометь место. Помочись где-нибудь ря
дом, вулху это пригодится в качестве знака.»
Я разделся, сложил вещи в куртку, связал шнурком воротника и закопал в опа
вшую хвою прошлого круга вместе с сумкой и укутанным туесом. Поверх особ
ым образом набросал сучьев. Оцарапал кору на приметной терхе и запомнил,
как она расположена относительно сторон света и моего тайника.
Если вулх уйдет за четтанский день куда-нибудь, я потом смогу вернуться, п
отому что вулхи никогда не идут весь день в одном направлении, а в основно
м рыскают невдалеке от того места, где застало превращение.
И пришла Тьма.
Меарским утром я очнулся носом в основание своей меченой терхи. Вулх не п
одвел меня. Тучи за красный день растащило ветром, и косые лучи Меара поло
скались в верхушках терх и сосен далеко вверху. У подножия деревьев густ
ели тяжелые лиловые сумерки. Тайник мой оказался в порядке, только белки
или бурундуки пытались добраться до сумки с едой. У них, хвала динне, ничег
о не вышло, потому что сучья я навалил поверх тайника тяжелые, да и укутал
все достаточно надежно. Размышляя, не влетит ли мне от Накусты за непредв
иденную дневку в лесу, я направился к Храггам. От Жоша точно не влетит: не з
ря же он снаряжал меня, словно посылал в путь на целый круг, а не до заката. В
ыслушав, как я вел себя на пересвете, Жош меня похвалит, я был совершенно у
верен.
А вот Накуста… Женщин я понимал плохо. Впрочем, и до сих пор понимаю плохо.

Людей я почуял перед самым полуднем, когда уже не первый час сидел в малин
нике и проклинал себя. Дело в том, что, пройдя каких-то полтысячи шагов, я за
полз в малинник и затаился. Что-то не пускало меня в Храгги. Ну не мог я туда
идти сейчас, не мог, хоть тресни, и почему Ц не понимал. Словно внутри засе
ла какая-то упрямая тварь и держала меня на цепочке. Потом я сообразил, чт
о и вчера вечером не слишком-то спешил домой Ц путь, который я выбирал, ск
орее позволял отыскать удобное место для тайника и превращения, чем приб
лижал меня к деревне. Только вчера я еще сам не понимал, что делаю. В общем, с
идел я в малиннике и переполнялся помалу страхом, когда раздались голоса
. Людей было много и орали они что-то похабное. Часто поминали «проклятых
оборотней» и «осиное гнездо». Кто-то тянул пьяную песню.
Будь у людей собаки, мне бы не отсидеться. Но собак увели к Риве Чистые бра
тья, а я напоролся на возвращающихся по домам крестьян. Крестьяне после р
езни в Храггах перепились пива и не особенно разглядывали то, что крылос
ь в зарослях.
Полумертвый от страха, я сидел в малиннике еще долго после того, как голос
а затихли вдали. Понятно, о несчастье я еще ничего не знал и очень пережива
л, что мне все-таки влетит от Накусты за долгую отлучку.
Лишь спустя добрый час я выполз из укрытия и мышкой поспешил к деревне.
Запах гари толкнулся мне в ноздри задолго до того, как я проскочил тропу к
реке и осиновые веши. А запах крови я почувствовал только на границе пожа
рища. Даже гарь не могла перебить этот острый упрямый запах, знакомый каж
дому вулху.
Только это пахла своя кровь, а не кровь умертвленной добычи.
Ничего. Черно-серое пепелище вместо деревни и запах крови анхайров.
Туес вывалился у меня из рук, и истекающие медом соты упали на жирную золу.

Мне было тогда неполных десять кругов. И совершенно ясно, что именно тогд
а начался теперешний я, теперешний Моран. Вернее даже, не теперешний, а тот
, что совсем недавно встретился в Дренгерте с Лю-чародеем. Ибо за эти непо
лные одиннадцать дней пути произошло почти то же самое, что в лесу у сожже
нных Храгг.
Жизнь миновала крутой поворот и выбралась на совершенно новый, неизведа
нный участок пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187