С
начала я увидел стайку пестрых рыбешек, парящих в воздухе. Взмах-два хвос
том, и рыбешки исчезали из виду. Вода-не вода им нравилась. Мне Ц еще не реш
ил. Но непривычной она определенно была.
Потом я как-то невзначай выпустил изо рта несколько воздушных пузырей. С
ловно у меня был лишний воздух! Впрочем, выходит Ц был. Я с завидной регул
ярностью стал выпускать вереницы пузырьков, неуклонно устремляющихся
к поверхности необычной реки. Это оказалась единственное неудобство по
дводного путешествия, если, конечно, называть это неудобством. Я бы не наз
вал. Видит небо, я повидал всякого. Но еще не утратил способности изумлять
ся. И слава Близнецам, что не утратил. Где бы я еще повидал такой мир?
Правильно. Нигде.
А вот карсе окружение активно не нравилось. Она ни на шаг не удалялась от В
етра. И оглядывалась с таким видом, будто бы ее надули на городском базаре
в присутствии старосты. Вроде и деньги на виду, и товар никуда не делся, а н
екое надувательство налицо, и никуда от этого не уйти.
Может быть, я несколько сумбурно описываю свои ощущения от подводной жиз
ни, но в такой момент мне в голову лезло буквально все, что угодно, а я тольк
о с немалым удивлением взирал на то, что меня окружало, и переваривал. Есть
, наверное, некая граница, за которой чудеса перестают удивлять нас. Я к эт
ой границе определенно подобрался вплотную.
Громадный и округлый топляк, как лежалое сто кругов на лесопилке бревно,
вдруг ожил, дернулся, и рванулся прочь от нас. В каждом движении бревна сил
а соседствовала с непривычной грацией несомненно живого, но определенн
о незнакомого существа. Впрочем, складывалось у меня некоторое подозрен
ие, что таких существ я бы в изобилии встретил в любом Юбенском омуте. Если
бы задался целью спуститься на дно.
Но для этого мне оставалось окончательно сбрендить и вернуться в обжиты
е места. Первое теперь представлялось менее сложным, чем второе.
Пребывание под условной «водой» не причиняло мне ни малейших неудобств.
Дышать и двигаться я мог так же, как и раньше, разве что слишком резкие дви
жения вызывали некоторое сопротивление, словно и я и впрямь находился по
д водой. И только.
Мало-помалу я достиг речного фарватера. Самого глубокого места в русле. Н
е знаю, как выглядел противоположный берег с поверхности, а из-под «воды»
казалось, что обрывистые скалы вздымаются к самому небу. Неба я, к слову, н
е видел. Видел только белесое свечение над собой. Изредка перечеркиваемо
е стремительными молниями хищных рыб. Их движения я ни с чем спутать не мо
г. Экономные и энергичные, как жесты убийц. Лучших в цехе. Дренгерта или Ри
вы, безразлично. Убийцы были безлики, и не людская, а рыбья сущность только
подчеркивала безликость. Умереть от рук рыбы Ц это представлялось омер
зительным, тем более, что у рыб и рук-то нету. Значит умереть от рыбы вдвойн
е непристойно. Как хотите.
Первую из наглых рыб я ткнул кинжалом. Корова от такого тычка непременно
бы издохла. Рыба только бесшумно скользнула прочь, причем я не очень был у
верен Ц повредил я ее хоть сколько-нибудь или нет. Скорее нет. Слишком уж
она была быстра.
Вторую огрел Корнягой Ц на этот раз смачно и с душой. Пень я ухватил за ра
злапистые корни, а рыбу приложил между глаз, да по-доброму, по-сухопутном
у, чтоб знала, как верхняя погибель выглядит. Рыба на миг застопорилась, по
том дернулась, но твердь корнягиных лап настигла ее вторично. А потом нео
жиданно вмешалась карса. Ее когти вмиг содрали жесткую кожу около головы
, а зубы перекусили обнажившийся рыбий хребет, так что голова просто свал
илась на песчаное дно, как ненароком спихнутый со стола в таверне бокал с
пивом. Только стука да плеска я не услышал. А карса победно мурлыкнула. Еще
бы Ц беспечный враг был раз в шесть длиннее моей киски-спутницы.
Только потом я сообразил, что в короткой драке я даже не соскочил с Ветра.
Просто не успел. Местные рыбки опережали меня без труда, и только непривы
чность добычи, видимо, сдерживала их хищные устремления.
И я решил не рисковать. Повинуясь некоему смутному чувству, я подобрал су
коватую палицу, прикорнувшую на дне неглубокой впадины у серой скалы, чи
ркнул кресалом, и поднес жадный алый огонек к истлевшему дереву. Палица в
спыхнула, будто загодя приготовленный факел у входа в мурхутские пещеры
. Я даже отшатнулся. А рыбы стали держаться подальше Ц видимо, потому, что
под водой огонь штука реже встречаемая, чем, скажем, в лесной чащобе. Что ж,
их проблемы. Мне вдруг мучительно захотелось закурить трубку, как это с у
довольствием делал Унди Мышатник после суматошного дня, но на беду я тер
петь не мог табачного дыма. С детства.
Корняга пискнул и зажмурил черные бусинки-глаза. Им, кажется, еще никогда
не глушили рыбу.
Третьей рыбе пришлось вспороть брюхо. Быстро и безжалостно, как на бойне.
В вывалившиеся лиловые кишки тотчас вцепилась неведомо откуда возникш
ая головоного-зубастая мелочь, радующаяся чужой смерти. Рыба выпучила г
лазищи и издохла, съеденная заживо. Хотя была здоровой и тучной, безуслов
но одной из хозяек здешней «глубины». Здешнего игрушечного омута.
Я мельком подумал, что люди, куда бы они не пришли Ц безразлично, в царств
о хорингов или рыб Ц непременно несут с собой крах старого положения ве
щей. Хозяевам прежнего остается только потесниться, или умереть со вспор
отым брюхом. Тут же.
Невольно я прикинул Ц а чем те же древние хоринги, каждый из которых знае
т и помнит больше, чем все человечество от начала времен, лучше бессловес
ных и безмозглых рыб?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187