Москва, Малая
Грузинская, 14, кв. 7. Телефон 252-04-19.
Личная подпись (неразборчива).

_СПРАВКА_

Тов. Закаморному М.П. предоставлено право доступа к работам и
документам распоряжением П-РБ 261107 от 17.VII.67 г.
Начальник первого отдела Жмуров.

_ЭЛЛИПС МАКСИМА ЗАКАМОРНОГО_

Поскольку в конце 68-го Максим Петрович не прошел по конкурсу на
замещение вакантной должности в своей лаборатории, вышеуказанная анк
ета
стала иметь чисто символическое значение, сходное со значением той
анкеточки, которую он сочинил для себя и показывал близким друзьям. В
анкеточке значилось, что его основная профессия -- пополизатор. Фамилии е
го
меняются регулярно. Он 3.К.Морный, Заков, Морин, Ромов, Максимов,
Петропавловский-Камчатский и т.д. В графе "Партийность" тут написано
"Антипартийный". В графе "Находились ли в плену?" -- "Нахожусь в настоящее
время". А в графе "Семейное положение" было обозначено -- "Нестабильное".
Закаморный был человек со странностями. Это наблюдалось за ним с детства
.
Отец его, Петр Закаморный, призванный в армию из-под Винницы, благодаря

уму и энергии дослужился до звания комиссара погранвойск ОГПУ и был
направлен с особым заданием на Дальний Восток. Из самой дальней точки

страны, отделенной от Аляски узким Беринговым проливом, поступали донес
ения,
что местные жители -- эскимосы, промышляющие рыбной ловлей и охотой,
несмотря на агитационно-пропагандистскую работу, проводимую в красных
чумах,
самовольно переправляются через пролив на Аляску к своим родственник
ам и
возвращаются обратно. Пресечь нарушение советской границы, которая до
лжна
быть на замке, предстояло комиссару Петру Закаморному.
Однажды моторный катер погранохраны, организованной на месте
комиссаром, погнался за лодкой с эскимосами. Те рассердились, что
посторонние вмешиваются в их личную жизнь, ведомую по традициям предко
в, и
начали отстреливаться. Комиссар Закаморный был сильно ранен. Но он оказ
ался
единственным, кто остался на погранкатере в живых. Эскимосы мимо стрелят
ь не
умели. Комиссара, потерявшего сознание от кровотечения, эскимосы подобр
али и
привезли на Аляску. Там его выходили, а когда он поправился, привезли
обратно. Началась полярная ночь. Суда, редкие в тепло, теперь и вовсе ходит
ь
перестали. Ухаживала за Петром дочка хозяина чума. Она привязалась к нем
у и
не отходила от него ни на шаг. Вскоре родился мальчик -- Максим. Эскимосы
предлагали Петру остаться, но долг звал комиссара в ОГПУ. Добравшись за

месяц с небольшим с женой и сыном до Москвы, он всей семьей отправился
доложить своему начальству о пережитом. Максиму было около двух лет.
На Лубянской площади Максим дернул папу за руку. Отец расстегнул ему
штанишки, приставил сына поближе к стене, чтобы не мешать прохожим, и тонк
ая
струйка побежала на тротуар. Мгновенно рядом очутился человек в темно
м
пальто и кепке. Он сказал:
-- Вы что делаете? Не знаете, какое это здание?
-- Знаю, -- сказал Закаморный. -- Но мальчик не мог терпеть.
-- Знаете и делаете? Пройдемте...
Забрали их всех троих. Петр Закаморный был не робкого десятка. Он
потребовал, чтобы его связали с начальством. Руководители погранвойс
к
удивились, что комиссар Закаморный жив. Его немедленно освободили, но ко
гда
комиссар, ничего не тая, рассказал правду-матку, небо помрачнело. Оказало
сь,
вояжи эскимосов за границу продолжаются, и недавно ими был сбит самоле
т
береговой охраны. Выходило, что комиссар Закаморный не только не выполн
ил
задания, но сам бежал с преступниками за границу.
Комиссар ОГПУ Петр Закаморный (заодно выяснилось, что он сын кулака)
был приговорен к расстрелу, а его жена -- к заключению сроком на десять лет,

к которым потом прибавили еще десять, и она умерла где-то в Воркуте. В
спецдетдоме, в маленьком городке Архангельской области, куда отправил
и
Максима, из трех сотен сирот он оказался самым состоятельным: у него был
и
собственные фамилия и имя. Еще родители оставили ему доброе физическое
и
духовное здоровье, которое помогло ему преодолеть не только голод и рах
ит,
но и умственное убожество воспитателей. Детдомовский выкормыш, Максим п
исал
в документах, что он бывший беспризорник, поставленный на честный путь ж
изни
советской властью. Благодаря этому, он смог после войны поступить в
Тимирязевскую сельскохозяйственную академию.
Тут он по случайности за год до окончания академии попал на одну
вечеринку, собранную, как впоследствии оказалось, товарищами из МГБ, кот
орым
предстояло раскрыть студенческую антисоветскую организацию. Во врем
я
следствия он узнал, что, сидя за столом и выпивая, когда другие танцевали,

он, оказывается, договаривался о покушении на товарища Лысенко и други
х
представителей передовой агробиологической науки. Доказательство б
ыло
неопровержимым: в компании все были с любимыми девушками, а он -- без.
Всплыла и его биография. Шестеро получили по десять лет, Закаморный как

руководитель организации, а к тому же и вейсманист-морганист, -- двадцать

лет. В воркутинских лагерях Максим Петрович вглядывался в лица встречн
ых
женщин: искал свою мать.
Когда наступила амнистия, ему выдали документ следующего содержания,

который он бережно хранит, несмотря на свою рассеянность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200