Он оформлял стенную газету "За ударный труд", писал
в
нее заметки, по его собственному выражению, о том, как труд ударял по зекам
.
Кроме того, он вылепил из глины бюст начальника лагеря, но глина рассохла
сь,
и начальник потрескался.
Однажды зеки мылись в бане. Раппопорт оставался последним, весь в мыле.

В это время в баню запустили женщин. Спасло Раппопорта только то
обстоятельство, что он растерялся. По инерции шевеля руками, будто моетс
я,
он сидел весь в мыле, когда из двери крикнули, что началась война. Если бы

не мыло, Яков Маркович мог обзавестись гаремом. И мог бы в нем геройски
погибнуть, обнаружь его изголодавшиеся женщины.
Из лагерных воров комплектовали штрафные батальоны на фронт. Как
политический, Раппопорт не мог заслужить такого доверия, но молодых воро
в до
нормы недобрали. И поскольку личный представитель штаба Рокоссовского
знал,
что штрафбатчики, обвешенные бутылками с горючей смесью, будут брошены
под
немецкие танки, его больше интересовали не их взгляды, а как они умеют
бегать. Политических строили в шеренги и давали команду: "Бе-егом марш! Яко
в
Маркович прибежал к финишу в своей шеренге третьим, брали же по трое, и он

попал на фронт.
Рядовой Яков Раппопорт получил сто граммов спирта внутрь и литр
керосина в двух бутылках в руки, лег под танк и ждал. Но танк, на него
прущий, остановился в двух метрах: у танка горючее кончилось чуть раньше
,
чем у Раппопорта. Яков встал и хотел идти к своим, но был пристрелен нашим
и
автоматчиками, которые шли шеренгой сзади для подбадривания штрафнико
в.
И снова Раппопорту повезло: у него оказалось всего два легких ранения,

и его даже не отправили из полевого госпиталя в тыл. Хирург тоже оказалс
я
евреем и велел выпустить в госпитале газету "За снова в строй!". Газету эту

увидел лечившийся тут уколами от случайно прихваченной легкомысленн
ой
болезни адъютант начальника Политуправления фронта. От адъютанта треб
овалось
подготовить статью для газеты "Правда". Лежа на кровати, с гарантированны
м
трехразовым питанием, Раппопорт написал эту статью за один день, а уже че
рез
неделю читал ее в "Правде" за подписью Рокоссовского.
Якова должны были вернуть на передовую, но адъютант начальника
Политуправления прикинул в уме, что, возможно, начальству понадобится пи
сать
и другие статьи. Выяснив, что рядовой Раппопорт понимает по-немецки, он

забрал его с собой в штаб фронта. Старую вину списали. Раппопорт был
направлен в распоряжение Седьмого отдела Политуправления фронта -- по ра
боте
среди войск и населения противника.
В кабине звуковки место диктора оказалось рядом с шофером. Машина,
оснащенная рупорами, подъезжала возможно ближе к границе, маскировалас
ь на
опушке леса и призывала немцев сдаваться, поскольку война для них все ра
вно
проиграна. Голос бывшего зека, наймита контрразведки буржуазной респуб
лики
Индея, был хорошо слышен в наших частях и при попутном ветре долетал даже
до
врага. Но в анкете знание иностранного языка было указано не совсем точн
о:
инструктор по разложению войск противника Яков Раппопорт говорил на не
мецком
с некоторым акцентом. И немцы в окопах воспринимали его призывы как
юмористические передачи, что повышало боевой дух немецкой армии.
На территории, оккупированной врагом, Раппопорт тоже случайно все-так
и
оказался, хотя в анкетах этого не писал. Части Рокоссовского отступали д
ля
выравнивания фронта, а МГУ (Мощная Говорящая Установка) застряла ночью н
а
глинистой дороге из-за дождя. В маленькое окошко, такое же, как в воронке,

Яков Маркович увидел, что он окружен взводом немецких солдат. К счастью, о
ни
были под хорошим градусом. Раппопорт включил громкоговорители на полн
ую
мощность:
-- Kameraden! Achtung! -- торжественным голосом произнес он, стараясь
говорить без акцента. -- Wir sind von der PK. Sonderauftrag des
Oberkommandos. Eingehender darf ich nicht sagen. Wir mussen noch heute im
Rucken der Iwans sein... Doch diese verdammten Landstrassen! Los! Greift
alle zu! Feste! Der deutsche Soldat muss mit dem russischen Strassendreck
fertig werden. Hei-Ruck!.. (Товарищи! Мы из роты пропаганды. Особое задание
Верховного командования. Подробнее я не имею права сказать. Мы должны ещ
е
сегодня быть в тылу у Ивана... Но эти проклятые дороги! Давай! Все беритесь!

Крепче! Немецкий солдат справится с русским дорожным дерьмом! Раз-два!..)
Мотор взревел, солдаты стали подбадривать друг друга криками. Колеса

вязли в бурой жиже, но до булыжника было недалеко. Почувствовав под колес
ами
твердую основу, Раппопорт опять взял в руки микрофон:
-- Danke, Kameraden! -- крикнул он. -- Sieg heil!
-- Heil! -- закричали солдаты, выбросив вперед руки.
Домой вернулись как ни в чем не бывало. Никто не заметил их отсутствия,
а сами они об этом не распространялись. Им все равно бы не поверили, и
пришлось бы Якову получить от СМЕРШа еще червонец за новую измену Родине
.
Честно говоря, многим в редакции эта история кажется неправдоподобной
,
но так ее рассказывал Яков Маркович, а кому же еще верить, если не ему? За
год до великой победы в качестве награды его восстановили в партии.
Всю войну он переписывался с однокурсницей Асей Рабинович, с которой у

него никогда ничего не было, но которая носила ему передачи после ареста
.
Асю эвакуировали на Алтай, и она жила в Бийске, сделавшись учительницей

рисования в школе. После конца войны с Германией части, в которых воевал

Яков Маркович, перебросили на Японский фронт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200