И она ведь тоже
самостоятельная! К тому же, в соцстрану надо съездить потому, что без этог
о
не пустят в страну капиталистическую. А мечта поехать в Англию, чтобы
увидеть отца, не покидала сознания. И вот турпоездка в Болгарию сорвалас
ь.
По неизвестной причине слово "счастье" существует в русском языке
только в единственном числе, слово же "несчастье" имеет и множественное.



_64. НЕ ЗАПИСЫВАЙТЕ ТЕЛЕФОНОВ!_

Тоня поднялась около семи утра, чтобы до работы завезти Вадика к
матери. Ивлев спал, она тихо выползла из-под одеяла, не стала его будить.
Вадик тоже был сонный, хныкал. Они выпили стакан теплого сладкого чаю, оди
н
на двоих, Антонина натянула на сына шапку и курточку. Ботинки, немного
успокоившись, он надел сам.
Возле подъезда Вадик споткнулся, упал, заплакал. Шнурки оказались
незавязанными. Тоня посадила его на скамейку, села перед ним на корточки
.
Дворничиха мела тротуар, остановилась, ждала, пока они уйдут.
-- Это "Волга", -- сказал Вадик.
Все машины он называл по маркам. Из "Волги" вышел человек в зеленоватом
плаще и шляпе. Он остановился на мгновение, вытащил из кармана
полиэтиленовый пакет, извлек из него резиновые хирургические перчатк
и и
пошел к подъезду, натягивая перчатки на ходу. Тоня удивилась.
-- Кто это? -- спросила она дворничиху.
-- Эвося тот? -- махнула женщина метлой в сторону подъезда. -- А почем
мне знать? Приежжат кажную утру и в мусоре роитси... Эвося я яво спросила,
чаво вкруг контейнера сорит, сказал, из треста, мол, очистки, проверяить,

какой мусор идеть... А может, и чево другова ищеть. Эвося, почем мне
знать...
В подъезд человек не вошел, а исчез в двери подвала. Тоня завязала
Вадику шнурки и подняла его со скамейки.
Отвезя сына к матери, Антонина добралась до школы. У нее было четыре
урока и педсовет. С педсовета она отпросилась под предлогом плохого
самочувствия, забежала в один магазин, в другой: дома ничего не было ни на

ужин, ни на завтрак, в магазинах тоже. Все же она кое-что купила. Постояв в
очереди в прачечной, она взяла рубашки для Ивлева: дома не осталось ни одн
ой
чистой. Сумка стала тяжелой (ноты и продукты), да еще под мышкой пакет с
рубашками. Она торопилась домой, чтобы использовать отсутствие сына и ус
петь
сделать побольше: пропылесосить комнату и вымыть пол на кухне, постират
ь
свое и носки Ивлеву, помыть голову и высушить, подготовиться к завтрашни
м
урокам. Это даже хорошо, что ее не пустили за границу. Ведь тут оба ее
мужчины за две недели просто паутиной обросли бы! Да и неизвестно, как Вад
им
перенес бы ее отсутствие.
У входа во двор дорогу ей преградили двое. Она решила -- пьяные,
отступила и попыталась пробежать, как в детстве, нагнувшись под
расставленными руками.
-- Минуточку! -- сказал один из них. -- Куда вы так спешите?
-- Вас не касается!
-- А может, и касается, -- сказал другой, крепко сжав ей локоть.
-- Пустите! -- крикнула Тоня.
-- Да вы не волнуйтесь, девушка! Мы из милиции. Так что не бойтесь.
Можно посмотреть, что в пакете?
Не ожидая ответа, первый уже тащил из-под руки Антонины сверток.
-- Вы не имеете права!
-- Имеем. Давайте его сюда!
Они быстро развернули, а увидев рубашки, аккуратно засунули край бумаг
и
в щель и вернули.
-- Вот и все. Из-за такого пустяка -- и нервничать? До свиданья.
Вежливо расступившись, они пропустили Тоню. Через несколько секунд,
когда Антонина, открыв дверь, оглянулась, чтобы посмотреть, не идут ли за

ней, их уже не было. Тоня так разнервничалась, что никак не могла найти клю
ч
от квартиры и перерыла всю сумочку. Когда она наконец вошла, ей показалос
ь,
в квартире присутствует незнакомый запах. Она испугалась, не беременна
ли,
но тут же сама себе объяснила, что этого быть не может. Тоня открыла дверь

на кухню и лишь тут сообразила, что это запах сигарет, только не таких,
какие курил Ивлев, а более сладких. Да, он сидел с утра дома, разбирал
бумаги. У мусоропровода валялись обрывки рукописей и целые листки. Не до
стал
своих сигарет, курил какие попались.
В комнате Антонина сняла юбку и кофточку. Провела пальцем по
письменному столу -- надо вытереть пыль. На столе лежали папки, снятые с
полки. Вячеслав что-то искал, спешил, даже не убрал. Она не стала ничего
трогать, натянула халатик и ушла в ванную стирать.
Около восьми появился Вячеслав, усталый и хмурый. Наде не хотелось
домой, и она поехала с ним на метро. Вячеслав согласился, хотя стремился

остаться один. Он попытался проститься с ней у турникета, но она попросил
а
разрешения подняться с ним вверх. А наверху сказала, что проводит его до

дому.
-- Ты обязательно хочешь, чтобы жена нас увидела? -- спросил он. -- Ты
этого добиваешься?
-- Ничего я не добиваюсь, -- тихо отозвалась Надя. -- Я всего добилась,
добилась тебя. Мне больше ничего не нужно. Прощай!
Она бесстрастно поцеловала его в губы и, не оглядываясь, побежала к
дверям метро. Он постоял, глядя ей вслед, пожал плечами и двинул домой. Едв
а
он вошел в подъезд, его рванули в сторону за рукав.
-- Он? -- спросил в темноте ленивый голос.
-- Он! Кто же еще? На, сука!
Его ударили в живот. Ивлев скорчился от боли. Смахнули шапку и сзади
рванули за волосы, откинув назад его голову. Били его ногами. Сколько их?

Трое, четверо -- он не видел. Били молча, с разных сторон, до тех пор, пока
дверь в подъезд не открылась и не показалось трое соседей -- муж, жена и
ребенок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200