А затем -- нанесенну
ю
ему обиду. И вспоминал Аванесова, который к этому времени умер. Аванесов б
ыл
очень эгоистичным человеком. Когда в 18-м к нему пришел комендант Кремля

Мальков и спросил, что делать с Фаней Каплан, которая ранила Ленина,
Аванесов сам дал распоряжение ее расстрелять, даже не посоветовался. Н
е
иначе как он хотел выслужиться перед Лениным, а его, Сталина, оставить в

стороне. Между прочим, Фаня была еврейкой. И кажется, Сарра говорила, что д
о
революции была с ней знакома. Товарищ Сталин еще немного подумал, постав
ил в
списке возле фамилии Раппопорт галочку и наискосок приписал: "Не связан
а ли
с покушением на Ленина?"
Яшину маму арестовали. Из Лубянской тюрьмы она написала Сталину
возмущенное письмо: "Коба! Я требую, чтобы ты немедленно меня освободил.

Ведь это же гнусно -- сводить личные счеты с женщиной!" За слова "гнусно" и
"требую" Сарру Раппопорт расстреляли.
В это время Яша Раппопорт учился себе на ваятеля. Он мечтал стать
скульптором-монументалистом. Его дипломная работа называлась "Ленин и С
талин
в Горках". Сталин приехал, они сидят на скамье, и Ленин вдохновенно
рассказывает о будущем, а Сталин вдохновенно развивает положения Ленин
а. В
этом была совсем маленькая историческая натяжка: в период времени,
остановленный Раппопортом для вечности, Ленин был уже немым. Но зато с то
чки
зрения социалистического реализма все было правильно.
В институте Якову удалось скрыть, что его мать посадили, и все сошло
благополучно. Жаль только, что он, сын революционера и революционерки,

писать об этом не мог, сперва как сын заграничного отца, потом как сын
репрессированной матери, а впоследствии -- чтобы не упрекнули, что раньш
е
скрывал правду. Яков Маркович не хуже других усвоил, что анкета есть доно
с
на себя, и не спешил вписывать подробности. Но перестал он спешить, уже
когда обжегся.
Из института он был направлен ваять стометровую скульптуру Ленина дл
я
крыши Дворца Советов. Дворец строился на берегу Москвы-реки, на месте
взорванного храма Христа-Спасителя. Скульпторы рабоче-крестьянског
о
происхождения стали подтрунивать над индеем Раппопортом, в результате
чего в
Якове Марковиче первый и последний раз в жизни взыграло национальное

чувство. И он подал в милицию заявление об изменении своей национальнос
ти,
чтобы в паспорте было написано "еврей", но если это нельзя, то был согласен

на любую другую национальность, лишь бы такая существовала.
-- Как это -- на любую другую? -- спросил начальник отделения милиции.
-- А в действительности ты кто?
-- Еврей, жид...
-- Точно -- еврей?
-- Да вы на меня взгляните.
Ему пообещали выяснить и дали заполнить новую анкету. Ночью за ним
приехали. На допросах он узнал, что занимался шпионажем в пользу Индейск
ой
республики. Его даже не били. Ему дали отдохнуть от пищи и воды два дня, а
потом покормили селедкой. Еще через два дня, скучая по воде, он вспомнил,

что действительно является резидентом службы госбезопасности буржуа
зной
республики Индея. Яков Маркович боялся только, что заставят показать Ин
дею
на карте. Но этого не потребовалось.
-- Ты не резидент, -- поправил его следователь, -- а завербован
резидентами, понял?
Это все-таки было лучше. Остальные скульпторы из мастерской, как
выяснилось на следствии, специально ваяли тяжелую скульптуру. Дворец

строился на болотистом месте, и Ленин должен был рухнуть на Дом
правительства, стоящий напротив. Так что Яков Раппопорт легко отделалс
я.
Приговоренный ОСО без суда, получил он причитающиеся ему за измену Роди
не
десять лет, усугубленные высказываниями против дружбы народов Советс
кого
Союза (назвал себя жидом), и из Лубянской тюрьмы был отправлен в
Краснопресненскую пересылку, а оттуда -- в пересыльный лагерь на Второй

Речке под Владивостоком.
В лагере Якова Марковича испугали сразу и надолго. В первый же день,
когда он стоял в очереди за пайкой, на него навалили что-то тяжелое.
Раппопорт не удержался, а сзади загоготали. Упал на него человек,
затвердевший на морозе, которого держали сзади двое уголовников, но не

удержали. Раппопорт поднялся и поддерживал мертвого до самого окошка

раздачи, из которого, не разобравшись, придурки выдали неживому человек
у
пайку, ловко подхваченную уголовниками.
Два дня неживой получал рацион, а на ночь уголовники его прятали.
Раппопорту стало казаться лицо мертвого зека знакомым. Он не сомневался
, что
это еврей. Предположение подтвердилось на третий день, когда охрана
обнаружила труп и по номеру выяснила фамилию. Это был зека Осип Мандельш
там.
Поговаривали, что его убили уголовники с благоволения начальства.
Мандельштам-поэт и этот Мандельштам слились для Якова Марковича в одно ц
елое
не сразу. Раппопорту оставалось только жалеть, что познакомились они нем
ного
поздно.
О том, что он сидел вместе с Мандельштамом, Яков Маркович рассказывал
сам, но, возможно, этого не было, или было не совсем так, или то был другой
Мандельштам, однофамилец великого русского поэта. Ибо талантливый акт
ер
Раппопорт всегда немного играл в своей собственной жизни и немного
переигрывал.
Конечно, он хотел остаться жить и искал в лагере лучшие пути, учитывая
реальные возможности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200