Не спрашива
я,
повез он хозяина домой, в новый дом за стадионом "Динамо", куда редактор
перебрался два года назад -- в пятикомнатную квартиру с двумя лоджиями, с

которых можно было бы с комфортом смотреть футбол и травяной хоккей, есл
и бы
позволяло время.
"Волга" остановилась у красного светофора, возле Центрального
телеграфа, когда Макарцев вдруг передумал. Пока ехал, он проигрывал в гол
ове
диалог с Зинаидой. Снова о сыне -- когда же поговоришь? Пять лет не были в
театре, если не считать "Лебединого озера" в Большом -- обязательные
посещения с женами во время приема почетных иностранцев. Носа из дома н
е
высовываю. Раньше хоть в распределитель можно было съездить, а теперь на
дом
привозят. Мать наотрез отказывается приехать -- чем ты ее обидел?
Ох-хо-хо...
-- Что там, Леша, на доме написано? Не разгляжу без очков.
-- Да уж давно здесь кафе "Московское"...
-- Вот и хорошо! Рули к нему!
Тут как раз включился зеленый, и Леша рванул в гору, не щадя мотора.
Перерезав наискось правые ряды, он затормозил у тротуара. Инспекор на уг
лу
проезда МХАТа приставил было свисток ко рту, но, увидев номер, отвернулся.

В кафе Макарцев бывал в Риме, Токио, Париже, Марселе, Каире, Лондоне,
Сантьяго, Гаване, Нью-Йорке, Рейкьявике, не говоря уже о соцстранах, а о
московских предприятиях общепита читал в своей газете: как улучшается
их
работа, увеличивается ассортимент блюд, с каждым годом растет количест
во
посадочных мест.
В зале было полутемно и полупусто. Несколько посетителей сидели в
разных углах, пахло тухлой капустой. Официантки не было, с кухни доносила
сь
перебранка. Потом появилась толстая и неряшливо одетая женщина. Она смот
рела
мимо Игоря Ивановича в окно. То ли действительно не видела, то ли делала

вид. Он радовался, что никто к нему не подходит, отдыхал. Положил голову на

руки, закрыл глаза, забыл, что сидит на людях: ведь они ничего от него не
хотели и вообще не знали его. Редко бывает, что он никому не нужен. Всегда

обязан думать, как твой поступок расценят наверху, внизу, секретарша,
жена... Официантка подошла, молча вынула блокнот.
-- Я хочу поужинать, -- с добротой в голосе сказал он.
-- Чего?
-- А что есть?
-- Вот меню...
Она взяла с другого столика меню, положила на противоположный от
Макарцева конец стола, а сама пошла прочь. Очки он забыл в кабинете.
-- Погодите, попросил он. -- Я уже выбрал...
-- Чего? -- спросила она издали.
-- Яичницу, -- быстро сказал он. -- И кофе...
-- Пить не будете?
Он поколебался, не взять ли коньяку, но решил, что быстрей наступит
усталость.
-- Вроде нет... Если можно, бутылку минеральной...
-- Воды нет.
Ничего не записав, она пожала плечами, сунула блокнот в карман фартука

и ушла. Макарцеву уже стало не так хорошо одному. Ему хотелось есть, и он
жалел, что не поехал домой. Яичница его жарилась долго. Он и без Зины
быстрей бы зажарил. Он стал нервничать, что уже готовы полосы, и он не
успеет подумать и дать указание переверстать, должен будет в спешке
прочитать, чтобы не выбить номер из графика, им же самим утвержденного.
Наконец перед ним плюхнулась алюминиевая сковорода с яичницей. Брызг
и
попали на костюм. Он поискал глазами бумажные салфетки и вытер брызги

пальцами, а пальцы вытер о носовой платок. Яичница была без глаз, холодная
,
несоленая и пережаренная.
Помявши губами край яичницы, Макарцев смущенно отодвинул сковороду. О
н
отломил кусочек черствого хлеба, помазал высохшей горчицей, стал жеват
ь.
Голод притупился, осталось дождаться кофе. Есть у нас еще недостатки, ест
ь.
Быт -- наша болевая точка. Он вспомнил Фомичева. Когда того открепили от
распределителя, жена его купила колбасу прямо в магазине. Они отравилис
ь
всей семьей, неделю болели. Потом привыкли. Лучше не открепляться, тогда

отдельные недостатки переживаются легче.
-- Мне бы кофе, -- жалобно попросил он официантку, -- я спешу.
-- Все спешат, -- сказала она, глядя в окно. -- Еще не готово.
-- Рассчитайте меня...
Скривив обильно накрашенные губы, она пожала плечами, ушла на кухню.
Почему она ходит в домашних тапочках? Может, у нее болят ноги? А ведь
нестарая... Скоро официантка вернулась, держа двумя пальцами чашку кофе
и
сахар в бумажном пакетике, как подают в поездах.
-- А ложку можно?
-- Не слепая. Сейчас принесу.
Она сказала это без сердитости, спокойно, но ложку принести забыла. Он
любил кофе без сахара, отглотнул сразу.
Кофе оказался такой же холодный, как яичница, без запаха и безвкусный.
Макарцев отодвинул его с откровенной брезгливостью, поискал глазами

подавальщицу, которая снова исчезла. Тогда он вынул из кармана рубль,
поколебался, положил еще рубль и быстро пошел прочь. Неужели так трудно

сварить обыкновенный кофе? Если бы они знали, кто я, наверняка не посмели б
ы
обслужить так плохо!
Однажды на планерке зашел разговор о кофе. Редактор отдела фельетонов

рассказывал, как он однажды задался целью сварить такой кофе, как подают
в
столовой. Он подогрел воды в большой кастрюле, немытой после супа, слил ту
да
остатки старой кофейной гущи, добавил старой заварки чаю. Сливок у него н
е
было, он ополоснул банку из-под маринованных помидор и вылил туда же. Когд
а
попробовал, все равно оказалось, что кофе получился вкуснее, чем в общепи
те.
Столовский рецепт остался непостижимой тайной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200