Нет, дело не только в
оперативности, важно тут, что он еще и журналист. Но разве у Кегельбанова

мало своих кадров, способных выполнить такую задачу? Тут важно еще и то, чт
о
он, Ягубов, в стороне. Свой и в то же время не свой. Надежный, но не из
аппарата. Решение привлечь именно его было не только логичным, но и
единственно правильным. Сомнениями он не страдал, Ягубов! Но в этом был и

плюс: уверив себя, он тверже выполнял работу.
Майор принес подшивку "Правды" за июль и половину августа текущего,
68-го. Ягубов придвинул стопочку чистой бумаги. Задача осложнялась тем, чт
о
он никогда в жизни, если не считать школьных диктантов, ничего не писал. И

даже не пробовал. Все, что ему нужно было, за него писали по его указаниям.

Он был способен на большее, чем просто написать: он знал, что должно быть

написано и зачем. Он мог создавать множество статей одновременно, запол
нять
текстом целые газеты, выпускать десятки книг. Самому писать было так же

нелепо, как подметать свой кабинет. Для того, чтобы писать, имелись холуи.

Ягубов вздохнул, стал листать "Правду". В июле Чехословакия исчезла со
страниц газеты. Опасались решений чрезвычайного съезда КПЧ и уговарив
али.
Дубчека по-хорошему звали в Москву, но пришлось выезжать в
Чиерну-над-Тиссой. Какой же он коммунист, Дубчек, если сомневается? На что

они намекали, чехи, говоря о социализме с человеческим лицом? Докатились
до
того, что открыли границу и можно свободно въезжать и выезжать! Коммунис
ты,
а ведут себя, как дети! А вот и то, что Ягубову сейчас нужно: письмо
чехословацких рабочих с завода "Авто-Прага" -- факсимиле девяноста девят
и
подписей. Под его письмом факсимиле не будет. Вот -- это важно: "Священный
долг всех коммунистов" -- теоретическая статья. Фундамент обращения к на
м
чехов со своей большой просьбой.
Ягубов все помнил и так, но долистал "Правду" до последнего номера, до
заявления ТАСС. Партийные и государственные деятели ЧССР, говорилось т
ам,
обратились к Советскому Союзу и другим союзным государствам с просьбо
й...
Уже обратились, а текст не готов -- вот какая недоработка! Теперь главное --

начать. Вдруг в памяти само всплыло обращение: "Братья и сестры!"
Такое начало ему понравилось. Так обратился Сталин к народу в начале
войны. После, когда Ягубов открыл "Правду", он увидел, что его обращение
поправили, написали: "Мужчины и женщины!" И все же он остался при своем
мнении, что у Сталина и у него было написано лучше.
А пока чувствовал: не надо давить на политику, надо нажимать на
национальную гордость чехов. Уговаривать лучше вежливо, без насилия, чт
обы
они решали как бы самостоятельно. Тем более, что войска уже введены и можн
о
не беспокоиться. "Мы обращаемся к вам, уважаемые граждане", -- написал далее

Степан Трофимович. К готовым формулировкам он подошел творчески. "Гнев
и
возмущение всего советского народа", "бешеные наемники", "подстрекатели",

"реваншисты", "разгул реакции" -- это все он отбросил, выбрал более мягкие
слова, сохранив лишь твердую партийную позицию. После первых мучительн
ых
поисков писать стало легче, перо заскользило. Закончив писать, Ягубов по
звал
майора и сказал, что ему нужна машинистка.
-- Грамотная! -- прибавил он.
Майор удалился и через минуту вошел обратно с машинкой в руках. Он
действительно тарахтел, как пулемет, и вскоре текст лежал на столе. Вверх
у
было написано: "Без распространения из кабинета". За ворота Ягубова выве
з
тот же сопровождающий. Когда Степан Трофимович пересел в ожидавшую ег
о
"Волгу", шофер только плечом повел.
-- Устал, небось? -- спросил Ягубов. -- Ничего! Человек -- существо
выносливое.
Настроение у Ягубова было праздничное. Он принял участие, выражаясь
языком газет, в спасении социалистической страны от позора -- выхода из

коммунистического лагеря. Позже и сами чехи это осознают. Ягубов войдет
в их
историю, станет национальным героем. Когда-нибудь это узнает все
прогрессивное человечество, пока не знала даже жена.
Понадобился Степан Трофимович снова на следующий день. Он был назначе
н
редактором выпускаемой чешскими патриотами газеты "Праци", которая нач
ала
выходить в Дрездене и бесплатно разбрасываться в Чехословакии, освобож
денной
советскими войсками. Газету чешских патриотов делали в Москве, в агентс
тве
печати "Новости", по месту основной работы Ягубова. Тираж из Дрездена вози
ли
на военных вертолетах. На вертолете разбился журналист Карл Непомнящи
й --
погиб, раздавленный пачками газет. Хоронили его в Москве, скрыв причину

смерти. Ягубов работал день и ночь, лично проверяя и согласовывая кажду
ю
строку. Он побледнел, похудел. Чехи читать газету не хотели.
Когда положение в Чехословакии нормализовали, надобность в этом
оперативном органе чешских патриотов отпала. Выполнив историческую ми
ссию,
Ягубов был уверен, что он заслуживает награды. Но секретность операции с
толь
велика, что наградить его прямо нельзя. Он пришел к выводу, что можно ждат
ь
повышения. Ожидание получилось недолгим. В октябре ему разрешили поеха
ть
отдыхать. В аэропорт он отправился с женой и новым назначением: после
отпуска приступить к работе первым заместителем редактора "Трудовой пр
авды".
В анкетах Ягубов не указывал, что служил постовым милиционером. Он
писал: занимал пост в системе НКВД.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200