Сироткина сползла вниз, продолжая стискивать его руками и ногами.
-- Пусти, змееныш!
-- Работай, мешать не буду, -- она разжала руки и ноги.
Плюхнувшись на стул, Ивлев положил голову на рукопись, пытаясь
успокоить возникшее сердцебиение и собрать оставшиеся недописанными
фразы.
Он слышал скрип паркетин, потом почувствовал, как она по-кошачьи гладит е
му
колени и легонько брыкнул ногой. Не тут-то было!
-- Теперь ты мой! -- донесся из-под стола ее радостный голос. -- Если
будешь сопротивляться, оторву совсем.
Он прикусил губу, протянул руку под стол и погладил Сироткину по
волосам. Комната закачалась, поплыла и вдруг остановилась. Еще нескольк
о
мгновений Надя сидела на полу, потом поднялась и, стараясь ступать неслы
шно,
направилась к двери.
-- Запри за мной, труженик.
Слава распахнул окно, и сырой вечерний холод потянулся в комнату.
Листки на столе зашевелились. Сырость довела Ивлева до озноба, но привел
а в
чувство. Он запер фрамугу, заставил себя сосредоточиться и дописать еще
два
абзаца.
Материалы без визы "Срочно в номер!" печатались дежурной машинисткой
поздно вечером на завтра. Светлозерская, едва Вячеслав вошел в машбюро, н
е
спрашивая, взяла листки, будто почувствовала о чем они. Не допечатав до

конца страницу, она выдернула ее из машинки и впилась глазами в покатые

линии ивлевского бисера. Дважды пулеметная дробь ее "Континенталя"
прерывалась: не веря своим глазам, перечитывала, как Какабадзе били. Оба

раза Инна вставала и выпивала по полстакана холодной воды. Отколотив в к
онце
"В.Ивлев, наш спецкор", она прибежала к нему.
-- Я поеду, -- сказала она, положив на стол статью. -- Сейчас!
-- Никуда ты не поедешь, дуреха, -- мягко урезонил он, положив ладонь
ей на ухо. -- Больница-то тюремная...
Она села на стул и заплакала. Он поднял ее голову обеими руками,
посмотрел, как слезы стекают по краешкам носа в рот, и медленно поцелова
л
сперва в один глаз, потом в другой.
-- Поеду, -- упрямо сказала она.
-- Не поедешь, -- устало повторил он ей, как ребенку. -- Максимум, что
я могу предложить, -- заменить его на время.
-- Кретин! Все вы кретины...
Яков Маркович, оставшийся в редакции под предлогом, что у него завал
самотека, выкинул в статье Ивлева один абзац в начале и две фразы в конце
и
возвратил странички Вячеславу. Полищук, не читая статьи, включил селект
ор,
тяжко при этом вздохнув.
-- Анечка, Ягубов уехал?
-- Только что.
Медленно читал Полищук "Мутную воду", то и дело вынимал платок, вытирая
лоб. Он не заметил, как вошел Раппопорт и, сопя, сел рядом со Славой.
Дождавшись, когда Полищук кончил чтение, он прошепелявил:
-- Вы знаете, Лева, чем вы отличаетесь от Зои Космодемьянской? Вам
памятника не поставят. Вас извиняют только добрые намерения и дилетант
изм.
Но все равно: из партии, и с должности, и затаскают. Вы этого хотите?..
Лучше сделать так, ребятки. Наберем, поставим в полосу и вызовем
представителя МВД почитать статью. Вы ловите мою мысль на лету, да? Или --
или. Полчаса на колебания и согласования. Скорей всего, они не захотят
огласки и дело Какабадзе закроют. Им ведь не придет в голову, что вы не
собираетесь печатать статью! А потом скорей-скорей все убрать!
-- Шантаж? -- прошептал Полищук.
-- Но с благородной целью! И потом, с волками жить -- не поле
перейти...
Закрыв глаза, Полищук посидел в сосредоточении, взвешивая предложени
е
Якова Марковича. Смелость и трусость образовали в нем такой симбиоз, чт
о
граница между ними вообще перестала существовать.
-- Эх, мать-перемать! -- в сердцах процедил Лев. -- Вся жизнь --
сплошные компромиссы. Все мы друг другу помогаем быть нечестными...
Яков Маркович промолчал. Полищук рванул рычажок селектора, соединилс
я
со своим замом в цехе и попросил набрать поскорей и подумать что снять,

чтобы освободить на второй полосе место на 180 строк, когда по городскому

телефону позвонил из дому Ягубов. Он поинтересовался, как дела с подписа
нием
номера.
-- Идем по графику, -- весело отрапортовал Полищук, подмигнув Ивлеву.
-- Четвертая и третья полосы подписаны, с минуты на минуту жду остальные.

Закругляемся...
-- По ТАССу задержки нет?
-- Ни строки. Скоро отбой. Спокойной ночи!
Повесив трубку, Лев перевел глаза на Таврова.
-- Не нравится мне эта возня. Ox, как не нравится! -- ворчал Раппопорт.
-- Поверьте травмированному в драках шакалу...
Ожидая чистую полосу, они вдвоем наметили, как вести разговор с
представителем МВД.
-- Пора вызывать, -- сказал Полищук, заметно нервничая.
Вбежала Анна Семеновна, тараторя на ходу:
-- Ну вот, Лев Викторыч, свеженькая вторая. Только осторожней: воды
перелили, тиснули плохо, не запачкайтесь!
Едва она убежала, Полищук вытащил из сейфа справочник для служебного

пользования, готовясь звонить в МВД, когда загудел селектор.
-- Волобуев беспокоит. Добрый вечер! Что-то я в книге регистрации никак
не найду... Там у вас на материальчик "Мутная вода" визочка, конечно,
имеется?
-- Частный случай. Зачем виза?
-- Виза? А для порядка. Степан Трофимыч-то знает?
-- А как же! Слушайте, Делез Николаич, сейчас я пришлю Ивлева, он вас
успокоит...
Полищук в остервенении выключил селектор.

_47. ВОЛОБУЕВ ДЕЛЕЗ НИКОЛАЕВИЧ_

_ИЗ АНКЕТЫ ПО УЧЕТУ КАДРОВ ОБЩЕГО ОБРАЗЦА_

Занимаемая должность:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200