-- Внутри
плохо и снаружи... Беда! Жить тошно...
-- Понимаю, -- погладил его по локтю Кюстин. -- У меня такие тяжкие
моменты в жизни тоже бывали. Поэтому и явился, чтобы выразить сочувствие
.
Сожалею, что ничем не могу помочь вам, хотя, поверьте, почел бы за честь это

сделать. Сейчас вам надо принять успокоительное. И ложитесь в постель. Ес
ли
позволите, я побуду возле вас...
Кюстин молча смотрел, как Макарцев медленно разделся, высыпал на ладон
ь
и проглотил две таблетки седуксена, лег, накрывшись одеялом, и закрыл гла
за.
Послышались шаги, и приоткрылась дверь.
-- Как ты, Игорь? -- спросила жена.
Он обвел глазами комнату: Кюстин исчез. На его месте стояла Зина,
подавая ему еще какое-то зелье. Положив руку на прыгающее сердце, он стал

уверять ее и себя, что сердце у него уже здоровое и болеть не должно.


_68. ЛИЧНАЯ НЕСКРОМНОСТЬ_

Анна Семеновна безошибочно угадывала, когда соединять, не спрашивая.

Степану Трофимовичу позвонили, когда он собирал бумаги, чтобы ехать в ЦК
.
Ягубов не знал говорившего, но он был "оттуда". Звонивший интересовался

Ивлевым. Ягубов сдержал поспешность и отвечал спокойно, с достоинством,
но
от прямой оценки ушел, чтобы не навязывать товарищам свою точку зрения.

Сказал, что сотрудник этот взят Макарцевым, а сам редактор болен.
-- Ждать, скорей всего, не будем, Степан Трофимыч. У нас материала
достаточно, и все уже согласовано.
-- Понял вас, -- ответил Ягубов. -- Мы, со своей стороны, учтем сигнал.
Хотя Степан Трофимович и опаздывал, он решил еще немного задержаться и

решить вопрос оперативно, руководствуясь принципом, вычитанным им из

американской инструкции для бизнесменов: не обращайся к одной бумаге дв
ажды.
Он сознательно ничего не уточнял по телефону, чтобы быть свободнее в
поступках. Макарцев, вернувшись, начнет сентиментальничать, что надо бе
речь
способных работников, тактично исправлять их ошибки. Он старается быт
ь
добрым, но, к сожалению, не только действует в ущерб партийной
принципиальности, но и отстает от жизни. Не понимает, что теперь происход
ит
процесс полного слияния партийного руководства с органами госбезопасн
ости. И
вести единую линию -- значит помогать друг другу, а не ерепениться. Макарце
в
же не только сам не связан с органами, но и относится к ним свысока. Такие

руководители, если думать начистоту, в новых условиях тормозят
совершенствование партийно-государственного аппарата.
-- Анна Семеновна! -- вызвал он Локоткову. -- Кашина срочно!
Ягубов, поджидая, походил вокруг стола. Валентин вошел, приветливо
улыбаясь.
-- Солнышко сегодня какое, Степан Трофимыч! С учетом дня рождения
Владимира Ильича... Может, вам в кабинете портьеры на летние заменить --
посветлее, глазу радостней?
-- Заменить можно, -- согласился Ягубов, не вникая в его болтовню. --
Вот что, Валя: по какой статье лучше уволить Ивлева?
Кашин остановил посерьезневший взгляд на заместителе редактора,
соображая.
-- Я насчет Макарцева интересовался, -- как бы между прочим произнес
он. -- После праздников появится...
-- Знаю.
-- А партбюро-то его по какой статье хочет провести? -- уточнил Кашин,
продолжая взвешивать ситуацию.
-- Через протокол партбюро мы его после проведем, -- Степан Трофимович
поморщился от несообразительности завредакцией. -- Ты что, Валя, не
понимаешь?
-- Звонили? -- указав большим пальцем за плечо, уточнил Кашин. -- А
сами статью не подсказали?
-- Ежели все подсказывать, мы с тобой для чего?
-- Ясненько, Степан Трофимыч! Тогда это... по сорок седьмой статье
КЗОТа, пункт "в", -- в связи с недоверием?
-- Это будет очень в лоб, -- помедлив, возразил Ягубов, -- пойдут
разговоры... Кстати, а как у него с моральным обликом?
-- Насчет облика -- это, конечно, найдется... А если уволить по
разъяснению? Недавно было письмецо с новой формулировочкой "за личную

нескромность"... Касается как раз работников идеологического фронта. И п
о
ней судам запрещено рассматривать дела о неправильных увольнениях.
-- Подойдет! -- согласился Степан Трофимович. -- Приказ давай быстро. И
вот еще: проведи-ка все это числом, так, на неделю раньше. А то, выходит, мы
сами-то прохлопали, ждали, пока укажут...
Валентин уволочил свою отстающую ногу в дверь. Проводив его
снисходительным взглядом, Степан Трофимович сел за стол и вынул из бумаж
ника
сложенный вчетверо листок. На листке были написаны в два столбца фамили
и.
Над левым списком стоял знак минус, над правым плюс. Ягубов провел глазам
и
по левому столбику. Он начинался с Полищука. Возле этой фамилии стояли дв
а
вопросительных знака, их Степан Трофимович теперь уверенно вычеркнул. Д
алее
шли Раппопорт, Матрикулов (с вопросительным знаком), Ивлев, Качкарева (с

вопросительным знаком), Закаморный (уже вычеркнутый) и еще несколько
фамилий. Последним в колонке значился Макарцев. Ягубов вынул из карман
а
ручку, щелкнул, выпустив стержень, и аккуратно вычеркнул Ивлева.
После этого он прогулялся глазами по правой колонке со знаком плюс. Тут

стояли те надежные товарищи, которых он знал по старой работе, доказавши
е
свою преданность Ягубову единомышленники, на которых он мог опереться.
В
этом списке был вычеркнут Волобуев, поскольку его уже удалось перевест
и в
"Трудовую правду". Остальные работали в разных местах -- в райкомах, в
институтах, в органах, и с ними в принципе все уже было согласовано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200