У всех настоящих чекистов в душе скрыт
ое
презрение к милиции. Степан Трофимович понимал, что ему везет в жизни, но

считал, что это везение закономерно и является следствием его собствен
ных
качеств. Поэтому каждое место службы рассматривалось им как временное
,
ступенька, с которой можно подняться на следующую. Он стремился к наибол
ее
ответственной работе, хотел быть выше других и, если бы ему дали руководи
ть
всеми, стал бы это делать умнее и правильнее тех, кто руководит сейчас.
Ягубов не отрицал и честолюбия. Он смог бы принимать почести, видеть сво
и
портреты, подумывал в шутку о том, как станицу Нагутскую переименуют в го
род
Ягубов и поставят монумент в его честь. Однако будущее занимало его мысл
и
гораздо меньше, чем настоящее.
Конкретный вариант был в том, чтобы уйти помощником к одному из членов

Политбюро или секретарей ЦК, лучше всего к ведущему международные дела,
где
он, Ягубов, проверен. Но на такой пост не назначают, а выбирают. В выборах
участвует один избиратель. В помощники берут в расчете на то, что у хозяин
а
при помощнике прибавится еще одна извилина. Она у Ягубова имелась. Быстр
ому
росту мешал только один серьезный недостаток -- отменное здоровье. Люди

слишком здорового вида не нравились членам Политбюро, и, чтобы попасть

наверх, Ягубову еще предстояло поболеть и состариться.
Но и нынешнее назначение в "Трудовую правду" было серьезным повышением.

Главными редакторами и их заместителями назначают только лиц, поработа
вших
до этого в ЦК, чтобы знать их в работе лично. Для Ягубова, учитывая его
заслуги, было сделано исключение. Видел он и опасность: Макарцев раньше

работал в аппарате ЦК и, следовательно, имел там связи. Ягубов мог
превратиться в мальчика для битья. Однако когда-то он хорошо прыгал с
парашютом и кольцо выдергивал вовремя.
А и на старуху бывает проруха. Вскоре после перехода в "Трудовую
правду" Ягубов, по звонку из ЦК, принимал в Союзе журналистов гостя --
нового, после чешских событий, заместителя редактора "Руде право". Были он
и
примерно одного возраста, чех -- на четверть метра повыше. Маршрут поездк
и
лежал в Среднюю Азию. Достопримечательности Самарканда они рассматри
вали
втроем -- с переводчицей Мариной, высокой крашеной блондинкой, хорошо
сложенной и импортно одетой. Ужинали в ресторане интуристовской гости
ницы
"Самарканд". Чех морщился от мух и говорил, что ему здесь очень нравится.
Выпили по две рюмки. Марина не спеша допила бутылку водки одна. Когда
расходились в коридоре, Степан Трофимович заметил: переводчица вошла в н
омер
к чеху и, оживленно с ним поговорив, вышла.
Замредактора "Руде право", приехавший в Советский Союз в соответствии

со своими убеждениями, а также очень боявшийся недостаточно их показать
, от
дальнейших услуг Марины, судя по всему, отказался и пожелал ей спокойно
й
ночи. Марина не ожидала подобного оскорбления и, войдя к Ягубову, чтобы

взять сигарету, спросила:
-- Хочешь посмотреть?
-- Чего? -- не понял он.
Она разделась и постояла, дав ему время вникнуть в суть дела.
-- Ну как?
Ягубов хотел вытолкнуть ее в коридор, но она со смехом увертывалась, и
он не смог заставить ее одеться. К тому же она оказалась недурна, а он не из

мрамора. Оказалось, высокая женщина (он их всегда боялся) вела себя
превосходно. Это занятие Ягубов любил, но старался сдерживаться. Через

полтора часа, опомнившись, он стал уговаривать Марину уйти.
-- Ты мне нравишься, -- возразила она и уснула у него на руке.
Утром он выглянул в коридор и, выпустив ее, вздохнул. В Москве Марина
позвонила Ягубову на работу. Он такой ответственный, что даже не вспомни
т
некоторых знакомых. А у нее ключи от новой кооперативной однокомнатно
й
квартиры, и она приглашает Ягубова ее посмотреть. Он говорил с ней сухо и

квартиру смотреть вежливо отказался, сославшись на загруженность рабо
той. У
Марины на столе в это время лежал отчет о поездке заместителя редактор
а
"Руде право" в Среднюю Азию. Положив трубку, Марина немного подумала и в
конце, после краткой положительной характеристики чешского коммунис
та,
приписала: "Тов. Ягубов С.Т. в поездке был политически выдержан, но моральн
о
неустойчив".
Знай это, Ягубов наверняка поехал бы посмотреть новую квартиру.
Политически же он действительно был выдержан безукоризненно. Когда ред
акцию
"Трудовой правды" посетили шведские журналисты, в связи с болезнью Макар
цева
их принял Степан Трофимович. Анна Семеновна побежала в закрытый буфет,

принесла кофе, пирожные. Шведских журналистов очень волновали некотор
ые
вопросы.
-- Скажите, господин Ягубов, почему советские газеты периодически
травят отдельных писателей?
Он тут же ответил:
-- Мы не можем запретить газетам высказывать свое мнение. У нас тоже
свободная печать, господа!
-- А как вы поступаете, если ваши убеждения расходятся с очередным
постановлением вашей партии?
-- Видите ли, -- объяснил Ягубов, -- мои мысли принадлежат партии. Она
распоряжается мной, поэтому у меня с ней расхождений быть не может.
-- Но с отдельными людьми в партии -- могут быть? -- уточнил один из
журналистов и отглотнул кофе, чтобы дать возможность Ягубову подумать.

Степан Трофимович удивился, что шведский коллега не понимает
элементарных вещей, но объяснил спокойно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200