-- Да на меня и без него глядеть есть кому, -- обиделась Инна. --
Жениться никто не хочет!
-- Значит, ты, Светлозерская, согласна? -- уточнила Надя. -- Так я и
отвечу: "Идя навстречу пожеланию трудящихся, редакция "Трудовой правды"

выделяет вам жену-поводыря в количестве одной штуки".
-- Это он-то трудящийся? Да он персональный тунеядец!
-- А ты чего хотела? -- возмутилась Нонна. -- Чтобы и муж был, и тебя
кормил? Так теперь не бывает!
-- Надь, -- спросила Инка, прищурясь. -- А шашка у него есть?
-- Конечно, есть! -- уверенно заявила Сироткина.
-- Значит, настоящий мужчина!
-- А по-моему, -- изрекла Абелева, -- настоящий мужчина не шашкой
отличается.
-- А чем?
-- Хобби.
-- Хобби?!
-- Да вы не то подумали! Тем, что он болельщик, или алкоголик, или
марки собирает... Ну, будет, девчата! -- строго осадила Абелева. --
Потрепались и за работу.
Под хохот машинисток Надежда вышла из машбюро. Светлозерская выскочил
а
за ней следом.
-- Надь! Постой-ка, -- хриплым шепотом протянула она и оглянулась, ища
уголок поукромнее. -- Слушай, вот смех-то! Кашин меня вчера оскорбил...
-- Ой, -- остановилась Сироткина. -- Как же это?
-- А вот так! Он же на меня давно глаза пялил. Но у меня другие планы
были... А вчера вечером он ко мне на улице будто случайно пристроился. И
стал опять в шашлычную звать. Ну, мне жалко стало. Мужик все же... "Шашлык,
-- говорю, -- я и дома могу пожарить, на сковородке, если в кулинарии
купить..." Уж он-то обрадовался! Не только на шашлык, на водку разорился.
Выпили, шашлык сожрали -- сидит. Я говорю: "Валентин Афанасьевич, жарко!
Пиджачок бы сняли... А я, если не возражаете, халатик надену, а то -- весна
все-таки..." Разделась, халатик не застегиваю, вышла. Ну, тут он немного
ожил, халатик с меня снял. Я говорю: "Замерзну, холодно!" А он: "Вы ж
говорили, жарко!" И давай халат на меня надевать. "Ладно, -- говорю, -- я уж
как-нибудь так потерплю..." Только тут стал он ремень свой расстегивать.
Солдатский, между прочим, со звездой. И -- ничего не сделал! Ни-че-го!..
Подлец!
Надежда вежливо улыбнулась.
-- Чего смеешься? Он же меня обесчестил! У меня так никогда не было! Я
теперь целый день не в себе. Думаю: может, постарела? Я такого оскорбления

не вынесу... Ведь я его, идиота, уже из плана выкинула.
-- Из какого плана, Инка?
-- Из трех, с которыми еще не спала. Как со всеми пересплю, уволюсь.
Пойду в другую редакцию, в "Известия" или "Правду", а то со скуки сдохнешь!
Говорят, в "Комсомолке" молодых мужиков много, не слыхала?
-- Слушай, а как Саша на это смотрит?
-- Какабадзе? Грузины, конечно, лучше русских, факт. Но, во-первых, он
ничего не знает, а во-вторых, ему ничего не обещано. Я что -- собака на
цепи? А они? Они-то что делают! Плевала я на них! Просто смотреть приятно,
когда унижаются, врут, даже денег не жалеют, когда хотят. Коты сиамские!
Кастрировать бы всех, да еще скучнее жить будет... С паршивой овцы хоть
спермы клок! Я сюда шла, думала начать сверху вниз...
-- Это как?
-- Ну, с Макарцева, лапушка... Два раза в кабинете у него срочное
печатала. У него уже глаза блестеть начали. А Анна Семеновна догадалась:

"Чтобы ничего такого, говорит, с ним не затевала!" Тоже мне мадонна! Я уже
придумала, как коня оседлать, а Игорь возьми да и рухни с инфарктом. Теперь
,
наверно, не дождусь, когда с ним можно будет. Займусь пока Ягубовым.
-- А не противно, Инка?
-- Противно? Все его ругают, а мне он нравится. У него такие губы,
кажется, все бы отдала, чтобы к ним прикоснуться.
-- Отдай!
-- А он не берет. Может, брезгует, что я беспартийная?
-- Он же карлик!
-- Говорят у карликов...
-- Чепуха!
-- Я, Надюша, только своим глазам верю.
-- Инн! -- Надя помялась. Она давно собиралась узнать и отговаривала
себя, но тут решилась. -- Спрошу, если не соврешь?
-- Зачем врать? Только с тобой и делюсь. Ну!
-- Ивлев у тебя в плане?
-- Не-а...
Сироткина вспыхнула, хотя другого ответа и не ждала.
-- Ты чего, дурочка? -- Светлозерская обняла ее. -- Да если хочешь
знать, это и было-то всего один раз, в турпоходе, только для плана.
Конечно, глупо, но слезы выступили. Сироткина растерянно моргала.
-- Не плачь, дурешенька! Умная баба радоваться должна, что мужик спит с
другими. Значит, без недостатков. Лишь бы в подъездах не целовался. Если

провожает -- это обидно. Постой-ка! Вы что, не встречаетесь? Если негде, ко
мне приходите. У меня, ежели на пол не лить, то и помыться можно. Только
вытри потом, а то хозайка орать будет, и за рубль не успокоишь! И простыню с

собой бери. А хочешь, давай вообще без мужиков!
-- Ты что?!
-- А чего? Я с Райкой Качкаревой пробовала. Правда, Райка еще хуже
мужика -- грубая, как шоферюга.
-- Да мне не это главное, Инн, -- краснея, сказала Надя. -- Мне,
знаешь, хочется в театр с ним... У меня же в жизни не было, чтобы в театр...
Я вообще решила: порву!
-- Чушь несешь!
-- Ты меня не знаешь. Решила -- порву!
Резко повернувшись, Сироткина пошла к себе в отдел.
-- Надька, где шляешься? -- набросились на нее учетчицы писем. -- Тебе
раза три звонили. Беги к спецкорам!
И она пошла, наконец-то твердо решив сказать "нет". В комнате спецкоров
она притворила за собой дверь и прислонилась к косяку, не глядя на Ивлева
,
сидящего за столом и что-то списывающего с книги. Она набрала побольше

воздуху в легкие, готовясь высказать ему все спокойно и с достоинством.

Обязательно спокойно и обязательно с достоинством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200