Ему шел тридцать девятый год, когда он стал вдруг до болезненности
серьезно задумываться над тем, что он одинок. Не в друзьях тут было дело и

не в подругах для отдыха. В этом Макарцев не был ханжой и принимал участи
е
во всех мероприятиях, которые имели место в его кругу. Без этого он не
считался бы там своим человеком. Но у людей, его окружающих, дома был уют,

дети, а он, сирота казанская, этой радости не вкусил. Еще чуть-чуть и поздно

будет. И потому что страна, потерявшая на войне больше двух десятков
миллионов живой силы, спешила воспроизводиться (а Макарцев был сыном св
оей
страны), и потому что приспела пора, он решил жениться.
Зина, с которой он познакомился на скамеечке возле пруда в Барвихинско
м
санатории ЦК, уже была однажды замужем. По ее красоте и уму это было
неудивительно. Он был тактичным и не расспрашивал ее о первом муже. Мест
о
знакомства было вполне приличное, они сходили два раза в Большой театр и
раз
во МХАТ. Стремясь жениться, он полюбил Зину.
Игорь приезжал домой поздней ночью, как было принято в те годы. Он
подолгу стоял у кроватки, радостно прислушиваясь к ровному сопению мал
ыша.
Он так много работал, что даже поиграть с подрастающим сыном не оставало
сь
времени.
В середине февраля 53-го в отделе руководящих кадров его попросили
заполнить новую анкету. Внимательно прочитав ее, коллега спросил:
-- Какая девичья фамилия у вашей жены?
-- Жевнякова.
-- А ее фамилия по первому мужу?
Макарцев не знал (разойдясь с первым мужем, Зина вернула себе девичью
фимилию). Но сказать, что не знает, не мог и растерялся.
-- Разве это имеет значение?
-- Я ведь просто исполнитель, -- ответил инструктор. -- Ее фамилия по
первому мужу -- Флейтман...
-- Но она русская! -- он пробовал защищаться, чувствуя, как страх
покрывает лицо румяным налетом вины.
По обязанности Игорь Иванович сталкивался с этой проблемой, подбирая

кадры для областных газет в соответствии с духом времени. Однако сам не

ощущал в этом потребности, даже, напротив, неприятное чувство виноватос
ти
каждый раз овладевало им. Сам по себе он объяснял данное явление местным
и
пережитками, делом малокультурных кадров, наводнивших партию после чис
тки.
Сталин об этом, конечно, не знал.
-- Она чистокровная Жевнякова! -- повторил он.
-- Дело не в этом. Вы знакомы с ее бывшим мужем?
-- Нет! Не видел и не спрашивал... А что случилось?
-- Знаете ведь, что дан ход делу врачей, которые пытались неправильно
лечить руководство. А бывший профессор Флейтман работал в клинике с Вов
си и
консультировал Когана.
-- Но жена тут ни при чем, я знаю абсолютно точно.
-- Пока абсолютно точно одно: по поводу дела врачей Рюмин получил новое
указание.
Генерал госбезопасности Рюмин был заместителем Берии и начальником

следственного отдела по особо важным делам.
-- Можно мне позвонить Рюмину? -- тихо спросил Игорь Иванович.
С Рюминым он встречался не раз, когда готовились для газет материалы о

борьбе с врагами народа.
-- Вы не хотите понять: указание получено, -- инструктор надавил
голосом на последнее слово. -- Даже Лаврентий Палыч ничего не сумеет.
Макарцев сидел в оцепенении. Мысль лихорадочно бежала по нехитрому
кругу, со всех сторон утыканному шипами. В безответности была его погибе
ль.
Он уже представил себе, что жену уводят от него, а может, предложат с ней
развестись. Он подумал позвонить референту Молотова, но Вячеслав Михайл
ович
уже проявил высокую принципиальность, сообщив, что его жена Жемчужина --

враг народа.
-- С кем же мне закрыть вопрос?
-- С кем закроешь, -- вопросом ответил инструктор, -- когда есть
указание?
-- Чье указание?
-- Не понимаете? -- инструктор поднял глаза к небу и посмотрел на
Макарцева с сочувствием.
Игорь Иванович представил себе, что добился приема у Поскребышева.
Поскребышев, сгорбясь, двинется на него и обматерит. "Закрывать" вопрос бы
ло
не с кем. Потому и был сделан им нелепый шаг -- от отчаяния, наверно. Он
попросился в отпуск, в санаторий, поскольку не отдыхал лет пять и неважн
о
себя чувствует. Там улыбнулись: арест в санатории считался более удобны
м,
чем на работе.
Взяв путевки на Кавказ, он отбыл с женой и сыном. В Курске Игорь
схватил чемодан, вытолкал недоумевающую Зину из поезда, объяснив провод
нице,
что должен вернуться в Москву. Через час они уже ехали в общем вагоне, в
духоте, среди людей с мешками, и Зинаида расширенными зрачками смотрела
на
мужа. Он понимал: рано или поздно его найдут везде, не хотел только, чтобы

сейчас. Из Воронежа добрались до Тамбова. На рынке, заполненном оборванн
ыми
людьми, попался старик-лесничий, приехавший в город купить поросенка.

Макарцев назвался другой фамилией и пожаловался, что больному ребенку, в
рачи
сказали, нужен лесной воздух. Заплатит он хорошо.
В избе лесника пахло кислым молоком и куриным пометом: кур зимой
держали в избе. По ночам Макарцев ждал. Но никто ими не интересовался. Жил
и
-- не шиковали, ели хлеб и сало, спали на нарах. Игорь томился без дела.
Газет лесничий не получал, а радио играло, сообщая о грандиозных свершен
иях
и ширящемся размахе соцсоревнования в странах социализма и о забастовк
ах в
других странах, что, безусловно, свидетельствовало о скором крахе
капиталистической системы. Однообразно ведется пропаганда, мало гибко
сти,
думал Макарцев, слушая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200